Она подошла к вольеру, зверь радостно бросился к ней. Йаллер вдруг понял: нет, они его не помнят, просто отношение к нему, двуногому, перешло в привязанность к людям в целом...
- Неужели не страшно выходить к разъярённой толпе? - тихо спросил он. - Всё-таки женщина...
- Выхожу не я: выходит он, - Та'ги кивнула на чёрного зверя. - Ему не страшно. Хотя, на самом деле, никто привыкнуть не может.
Йаллер опустился возле зверя. Жизнь вдруг вывернулась, показывала то же, но наоборот: это он привёл Рионель к наирим, это он обнимался с мохнатым чудом и приглашал к этому другого... и не был уверен в том, что его поймут. Как это, что за виток спирали, почему? Он не хотел вникать, не хотел думать, - вихрь судьбы захватил и несёт, так пусть несёт...
Их руки встретились в густой чёрной шерсти. Показалось: сейчас Ранна должна назвать его по имени... Она - назвала. Не изначальное, только то, которым его звали ха-азланна, но - оказалось достаточно: последний барьер слетел. Недоверия - не было. Не было последних бешеных дней. Истеричной ненависти. Грязи и подозрений. Как будто улыбка Ранны Та'ги стала мостиком к другому времени, совсем недавнему, но уже - до боли - прошедшему. Прошлое не исчезло, оно перешло в настоящее, и царящая за пределом стен ночь - его часть.
- Пойдём? - спросила Ранна. - У меня есть взвар стариодиса и плюшки.
Они ушли из питомника, держась за руки. Они говорили на одном языке - о наирим, о том, как звери приняли его за своего, о том, почему он взялся их спасать... Она оживлялась, радостно соглашалась: ну да, точно, с келах это есть - взаимопонимание, когда просто посмотришь в глаза и сразу знаешь, кто куда пойдёт и что сделает... Тень печали пришла, когда он спросил - что же будет с породой, когда придёт час переселяться Службе Безопасности, ведь домашних зверей запрещено брать с собой.
- Ничего, - отозвалась Ранна. - Мы загасим породу, и всё. Впрочем, до этого далеко, и я не буду в числе тех, кто покинет Тайшеле последними. Я умру здесь.
Йаллер вздрогнул от того, как легко она это сказала. Люди. И смерть. И далёкий путь в неизвестность. Путь, равного которому по жути не знают даже руниа...
Ранна извиняющимся голосом попросила его отпустить руку, - Йаллер невольно сжал слишком крепко.
- Прости.
- Ничего.
Она вела его по переходам, в которых никого не было. Не появляться в людных местах... похоже, ей велели исполнять этот приказ.
В доме было пустынно, - не дом, служебная квартира, временная... а через несколько минут перед ним уже стояла симпатичная тёмно-сиреневая чашка с золотым узором, и от неё шёл пряный аромат, пьянящий запах лета, трав и свободы. Вот только травы остались в считанных парках, без которых людям было бы уже не выжить... всё застроено, всё, кроме тех мест, где не позволяли условия. Да и запрет на вывоз домашних зверей не так сложно исполнить, остались только такие, как келах, обслуживающие нужды человека. Страшный мир... а в роликах между новостями показывают просторы, зелёные холмы и реки новых земель. Расселение. Спасение. Дома - и поля, невыносимо яркая зелень, цветущие деревья, бегающие дети, непривычные птицы - огромные красавцы, парящие над головами... Жизнь. Если вы хотите жизни - дайте Владеющим Силой работать. Короткие кадры-мгновения: редкие съёмки Йаллера, как он оборачивается и смотрит. Наверное, люди так и не привыкли к его глазам руниа... А теперь - новости...
Ранна выключила экран.
- Как тебе плюшки?
Йаллер улыбнулся.
- А можно ещё?
...он вернулся, как и обещал: на рассвете. Точнее, рассвет уже настал, он летел вместе с ним и смотрел, как отступает ночь. Если подняться выше, то граница станет очевидней... но - нельзя: там лайнеры. Когда приземлился - наконец рассмотрел, куда его отослали.
На самом берегу, над морем, колонны подпирали кусок балюстрады, украшенной сложным путаным узором. Колонны - и больше ничего. Тёплые, нагретые солнцем, овеваемые всеми ветрами. Когда-то это был самый восточный город в колониях Йосаяна, потом он умер и ушёл вглубь земли - как и всё, но, когда земля обрушилась в пучину, колонны вновь увидели свет и чудом уцелели на краю бездны.
Огромная, чудовищная высота колонн безмолвно говорила о том, как велик и могуч был погибший Йосаян, и как нестрашен и призрачен он стал теперь. Но теперь этих безмолвных слов никто не хотел слышать: к колоннам люди приходили с суеверной надеждой на чудо и молились, чтобы море пощадило их дома.
Нижняя часть колонн - на всю высоту, куда можно дотянуться - была гладкой и блестящей от множества прикосновений, а единственная дорожка, ведущая наверх, к обрыву, - скользкой от бесчисленных прошедших по ней шагов. Тонули земли, исчезали острова, уменьшались материки, - а колонны на высоком берегу продолжали стоять, как будто помнящая обо всех, безжалостная и всевластная стихия забыла о них.
Или сделала вид.
* * *
Наутро появился худощавый щуплый человечек, - форма Службы смотрелась на нём неуместно и странно. Представился, тут же начал рассказывать про свой прибор, - вклиниться в его речь было нереально, он как будто боялся, что его оборвут, и вообще не останавливался. Йаллер через полминуты уже потерял нить рассуждений и ждал, пока Эрниак выдохнется сам. Стало ясно только одно: попытки создать нечто подобное предпринимались уже давно, этот чудак решил наконец добиться успеха и уверен в нём, и вообще в эпопее с прибором веками не хватало подтверждения - или опровержения - специалиста, потому что те, кто до сих пор претендовал на это звание, в результате сами строили песочные замки. Йаллер укрепился в мысли, что его отправили на базу только чтобы убрать подальше на время спецоперации против Арелата и его союзников, и попробовал понять, что же Эрниак от него хочет.