– Я знал, что могу рассчитывать на тебя, сынок. Не думал, правда, что ты созреешь так рано. Хотя чему тут удивляться, ведь в твоих жилах течёт моя кровь! Мы изменим этот мир…
– Как вы избавляетесь от колонистов?
Артур Паркер расплылся в плотоядной улыбке.
– Как глава предприятия я всегда думаю о том, чтобы минимизировать эксплуатационные расходы. Когда все колонисты находятся на борту ковчега, достаточно просто открыть посадочный люк. Так мы даём им то, к чему они стремились, – возможность совершить космическое путешествие.
– Они замерзают?
– Нет. Это расхожее представление, порождённое многочисленными фильмами, довольно далеко от реальности. Холод – наименьшее зло в космосе. Он царит только в тени и убивает достаточно медленно. Секунд через пятнадцать они теряют сознание от нехватки кислорода и через несколько минут умирают… Так что в любом случае смерть предшествует замерзанию…
Орион нечеловеческим усилием подавил накатившую на него тошноту и спросил:
– Что вы делаете с телами? Оставляете болтаться в космосе?
– Боже мой, разумеется, нет! Если кто-то их обнаружит, это будет катастрофа! Операция происходит возле Луны. Ковчег зависает над гигантским кратером на тёмной стороне. Туда всё и сгружают.
– То есть останки людей всё-таки возможно найти?
– Девиз империи Паркера – оптимизация и рационализация. В этом же кратере находятся наши мусоросжигательные заводы. Пепел высыпают прямо на нагромождение тел. Очень эффективно. Даже тот, кто знает, что ищет, не увидит там ничего, кроме дыма и огня… Так что все отбросы нашей цивилизации находят конец в одном месте…
– Отец?
– Да, сынок?
«Ты – чудовище, я должен остановить тебя», – хотелось выкрикнуть Ориону. Но игра ещё не была закончена.
«Правило номер семь. Дождитесь, чтобы противник расслабился, и тогда нанесите решающий удар».
Поэтому Орион почтительно улыбнулся и предложил:
– Может, отметим? Этот день навсегда останется в моей памяти…
– Отличная идея! Дорогая?
Хлопнула пробка от шампанского, звякнул кувшин с апельсиновым соком. Пенелопа наполнила три бокала.
– За NEP! – провозгласил Артур Паркер.
– За Новую Землю! – поднял свой сок Орион.
31. Исис
Если ты живёшь в Зоне Затопления, то неожиданности редко бывают приятными. К этому я тоже давно приспособилась. Плохое легче вынести, когда к нему готов.
– Изек, тебе не кажется, что пора возвращаться? Мы уже довольно долго тут идём.
– Неужели храбрая малышка Исис трусит?
– Нет. Хотя да, немного. Кто знает, что там впереди? Может, тут на борту есть опасные места…
– Ладно, смотри сама. Можем повернуть обратно. Но метрах в двадцати отсюда – какой-то свет. И я бы, конечно, проверил, что там такое.
– Хорошо, давай посмотрим.
Мы приближаемся к цели. Свет становится ярче. И вот мы оказываемся на галерее, расположенной в нескольких десятках метров от пола. Перед нами многоэтажная металлическая структура, состоящая из таких же палуб, как та, на которую мы вышли. Всё вместе напоминает изображения старинных кораблей, которые в прошлом веке, когда в мире ещё было на что посмотреть, бороздили океаны. На каждой палубе через одинаковые промежутки расположены двери с номерами и круглыми иллюминаторами.
– Каюты! – восклицает Изек. – Мы нашли эти чёртовы каюты раньше всех!
Я не могу сдержать улыбки. Изек отплясывает на палубе победный танец. Совершенно идиотский, но забавный…
– Попробуем пробраться внутрь, – предлагает он.
Мне кажется, Изек уже перегибает палку, но он явно не открывал словарь на странице, где объясняется слово «рационально». Я вообще сильно сомневаюсь, что он умеет читать. Тем не менее мы обходим палубу, дёргая каждую дверь. Но все они заперты. Я испытываю даже некоторое облегчение. Мне бы, например, не хотелось, чтобы кто-то посторонний совал нос в то, что на ближайшие шесть лет станет моим домом. Изек, разочарованный, прижимается лбом к иллюминатору, пытаясь разглядеть интерьер каюты. Я делаю то же самое.
– Гнилые водоросли! Она пуста! – восклицает он.
– И эта тоже, – отзываюсь я.
Мы продолжаем наше исследование, но все каюты одинаковы: ничего, кроме голых стен. Ни мебели, ни каких-либо вещей. Я принимаюсь оплакивать гигантский телевизор, который обещала реклама NEP. Но вскоре эти бессмысленные сожаления уступают место смутному страху. Пустые комнаты, грубые роботы, отсутствие туалетов вдоль бесконечной очереди… Всё это совсем не походит на то, что я ожидала найти на борту ковчега.
– Пойдём, – говорю я. – Посмотрим на теплицу…