– Я всегда утверждал, что единственное преимущество роботов – это отсутствие чувств. Мой отец считал иначе. Он говорил, что эмоции помогут роботам принимать менее тупые решения и смягчат их отношения с людьми. Умение чувствовать – это наша сила, но и слабость тоже…
– Повезло же нам…
Орион не ответил. Его мысли уже устремились к Исис.
Флинн искоса посмотрел на соперника. Теперь он понимал, что нашла в нём девушка. И хотя он никогда не признал бы этого вслух, но в Орионе присутствовали и мужество, и сила. Он явно был из тех редких людей, что способны менять ход событий.
37. Исис
Однажды неведомая искра толкнула друг к другу несколько аминокислот – и получилась белковая молекула. Потом – более сложные организмы. Жизнь – это непрерывное чудо, которое всегда прокладывает себе путь сквозь любые препятствия, изменения, загрязнения и разрушения… Жизнь существует всегда и несмотря ни на что.
Гибель двухметрового гиганта погрузила в отчаянье всех очевидцев. Вот уже несколько часов его огромное тело лежало на полу. К счастью, крови почти не было – лазер прижёг края раны. Создавалась даже глупая иллюзия, будто его можно починить…
Роботы по-прежнему здесь. Окружают нас, словно мы – банда вооружённых до зубов террористов. После разыгравшейся трагедии около тысячи человек отказались продвигаться вперёд. Волна паники, вызванная атакой робота, не распространилась так далеко, как я надеялась. Те, кто видел, что произошло, не могут, разумеется, оставаться безучастными. Но вот остальные…
Гораздо проще сказать себе, что от долгого ожидания с кем-то из колонистов случился припадок безумия – и роботу пришлось остановить его с помощью оружия. Это понятнее, чем абсурдная мысль о том, что мы доживаем последние часы.
Но в нашей маленькой группе люди не питают иллюзий. Слёзы катятся по щекам – отчего гаснут улыбки тех, кто ещё не в курсе. Постепенно вокруг нас образуется ядро сопротивления. Тайное шушуканье, многозначительные жесты… Нужно попытаться что-нибудь сделать, это очевидно. Но, увы, все эти мужчины и женщины, которые в другой ситуации, возможно, могли бы пойти на риск, сейчас связаны по рукам и ногам: с ними дети. Каждая безнадёжная попытка бегства, каждый отказ повиноваться могут привести к гибели тех, кого они любят. Гнев сжимает мозг, мутит глаза, сводит челюсти, но остаётся заперт в наших хрупких телах. Как выпустить его наружу? Как голыми руками сразиться с роботом-убийцей?
Остальная часть очереди уже скрылась из виду. Раскол между скептиками и теми, кто верит, произошёл довольно давно. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы разглядеть их. Тщетно. Бесконечный коридор смерти, должно быть, тянется вперёд на несколько километров. Я снова сажусь на пол, рядом с братом. Чем всё закончится? Эти дьявольские машины убьют нас прямо здесь, на посадочной площадке? Ловлю на себе взгляд отца. Он улыбается мне. Я отвечаю тем же. Хотя мне хочется плакать. Ему, думаю, тоже. Наверняка проклинает себя, что вписал наши имена в лотерею NEP…
Вдруг в ангаре раздаётся какой-то скрежет. Поворачиваюсь на звук. Роботы, до того неподвижные как статуи, начали шевелиться, словно по команде. Я понимаю, что время разговоров прошло. Через несколько секунд они наведут свои пушки и начнут полосовать нас лазером. Но их железные руки по-прежнему опущены. И вот они делают шаг. Потом другой. Чёткий, отлично синхронизированный ритм. Это уже не стражники, а армия, выступающая в боевом порядке.
Раздаются крики. Люди вскакивают в ужасе, что эта механическая волна сейчас просто погребёт их подсобой. Несколько мужчин пытаются перекрыть проход, но машины бестрепетно отшвыривают их. Пролетев метров десять, те падают на других колонистов. Вопли, стоны, ругательства… Но стена роботов совершенно неприступна. Она приближается, как каток. Только мерный топот железных ног сотрясает пол. Я отступаю, сжимая руку Зака. Родители делают то же. А что ещё нам остаётся? Механические убийцы идут вперёд, не сбавляя и не ускоряя шага. А в финале этого марша всех нас ожидает верная смерть. Сколько ещё времени нам осталось? С такой скоростью мы уже через час дойдём до конца коридора, который словно разевает пасть, готовясь нас проглотить.
Я гляжу по сторонам, пытаясь найти какой-нибудь боковой проход, вроде того, куда пару часов назад удалось проникнуть нам с Изеком. Но, увы, теперь все двери заперты. И у каждой стоит страж с лазером наготове. Они не допустят дважды одну и ту же ошибку… Мысли мои возвращаются к Изеку. Получается, он пожертвовал собой напрасно. В итоге наши с ним имена просто добавятся к бесконечному списку счастливых колонистов, которые летят на Новую Землю и никогда не достигнут своего маленького рая… Рая или ада? Я точно знаю, что ничем не заслужила того, чтобы отправиться в преисподнюю. Хотя мы и так уже в аду. Здесь, в этом ужасном ковчеге, созданном для нашей ликвидации.