— А как же преломление пространства, когда из точки А, которая находится в одной части Вселенной, мы попадаем сразу в точку Б, минуя все те километры или световые годы, которые находятся между?
— Это фантазия, — Виктор слабо улыбнулся. — На данном этапе это не больше, чем вымысел.
— А как же этот пример с листом бумаги, когда…
— Я понимаю, о чем вы. На листе рисуют две точки и потом складывают так, что две точки касаются друг друга. Потом берут ручку и прокалывают лист насквозь, демонстрируя, таким образом, как легко бывает попасть из одной точки в другую, если знать, где проколоть ручкой. Многим этот пример очень нравится. Собственно, любят его именно за то, что на листе все легко и наглядно. Но сложение этого листка и прокалывание в нем ручкой двух дырок это, если признаться честно, единственное, что пока могут совершенно спокойно делать сторонники этой теории. В реальности, как вы себе это представляете? Допустим я вам говорю — преломите пространство так, чтобы вы оказались в другой части Земли. Да что Земли, хотя бы в другой части этого корпуса. Что вы сделаете? Пускай даже вас наделили бесконечными ресурсами, которые только есть в распоряжении нашей науки, пускай у вас бесконечное количество энергии, денег, пускай на вас работают миллионы ученых со всех научно-исследовательских лабораторий мира. Сложите что угодно, преломите что угодно, но окажитесь там, не проходя по этому коридору… или по тому, — Виктор кивком головы показал в сторону второго выхода. — Сможете?
— Боюсь, что нет.
— В том-то и дело! Вы не сможете, я не смогу, никто не сможет! Не буду спорить и говорить, что это невозможно в принципе, может в каком-то очень отдаленном будущем, когда наука сделает большой качественный квантовый рывок, мы и увидим что-то подобное, но это будет не завтра и даже не послезавтра. На данном этапе это просто сказка, иллюзия, придуманная лишь для того, чтобы потешить зрителя или читателя, любящего фантастические рассказы. Такой своеобразный художественный прием. Если вы действительно хотите оказаться где-нибудь в Австралии, как можно быстрее, мой вам совет, сядьте в самый быстрый самолет, или еще лучше, в ракету и по воздуху, по самой прямой возможной траектории, двигайтесь в сторону Австралии, не слушая всю эту чушь! И не дай вам бог что-то где-то пытаться преломить и открыть какой-то коридор, куда можно зайти и где-то там выйти…
— То есть червоточины в пространстве-времени, не существуют, по вашему мнению?
— По моему мнению, не существуют. Это гипотеза и на данный момент гипотеза не подтвержденная практически никакими научными исследованиями. Да, существование их допускается Теорией относительности, но, сами понимаете, «допускать» это еще не значит существовать.
— Многие физики, как основное доказательство своих идей, то есть идей существования червоточин, ссылаются на дефекты или несовершенства пространства-времени. Ведь в мире нет идеальных вещей. Как и в любой вещи, какой бы гладкой или прямой она нам ни казалась, есть несовершенства, всякие там трещинки, царапинки, дырочки, так же и во пространстве-времени есть точно такие же трещинки, царапинки и дырочки. Вы с этим не согласны?
— Не согласен. То, что в любой вещи, которую можно пощупать, рассмотреть в микроскоп, одним словом, исследовать физически, есть свои несовершенства я согласен. Но пространство и время, как чистые формы, лишенные привязки к какому-то материальному началу, они не имеют ни трещин, ни царапин. И если уж ставить такие категории как время и как пространство в один ряд с объектами материального мира, то тут я могу сказать, что в мире есть миллиарды, триллионы, да, вообще, бесконечное количество идеальных вещей, которые не имеют всех тех дефектов о которых вы говорили.
— И что это за вещи? — ведущий не без удивления наблюдал за тем, как Виктор не спеша потянулся к бутылке с минеральной водой и так же медленно налил себе половину пластикового стакана.
— Один… два… три… — Виктор сделал несколько небольших глотков и вернул стакан на стол. Ведущий прождал несколько секунд, видимо ожидая какого-то продолжения, но его не последовало.
— Не… не понимаю вас.
— Сколько будет один плюс два?
— Три…
— Три! Верно. Само понятие «три», как сумма единицы и двойки, по вашему мнению, имеет какие-то дефекты? Может какие-то червоточины или царапины, может быть логические несовершенства?
— Оно правильно и, следовательно, оно…
— Идеально… Математические понятия, логические понятие они идеальны по своей природе. Они идеальны здесь, идеальны там, на далеких планетах, идеальны даже в центре черной дыры. Один плюс два будет три в любом времени, в любом пространстве. Можно нарисовать тройку на листе, можно нарисовать ее на стекле, на чем угодно и, конечно, заявить, что эта тройка несовершенна. Но здесь мы просто подменим понятия. Будет несовершенна краска, нанесенная на лист или на стекло, будет несовершенно само стекло, будет несовершенен прибор измерения, то есть микроскоп, да и даже наш глаз. Но не число! Само число «три», лежащее в основе этой картинки, не будет иметь совершенно никаких дефектов. Как бы мы мыслительно не извращались и не пытались увеличить эту идеальную тройку в своем сознании до абсурдных величин, пытаясь найти хоть какой-то в ней недостаток, у нас ничего не получится. Она всегда была и всегда будет тройкой, не четверкой, не двойкой, даже не тройкой с миллиардом нулей за запятой и единицей в самом конце, а обычной, знакомой любому первокласснику тройкой! А касательно миллиардов прочих вещей, которые так же идеальны, думаю вы сами догадаетесь, как их найти!