— Ну вы тут и… наделали, — Алисса, улыбаясь, переступила через текущую от автобуса лужу.
— Теперь можно и лететь, — подмигнул ей Йорг, — главное дело сделано.
— Ну что, друзья! — снова начал Кораблев, — послушайте напутственное слово от назойливого старика. Настал тот день, который мы так долго ждали. Мы — я имею ввиду не только себя и вас, а всех нас, человечество. Звезды манили к себе людей с древнейших времен. Каждая культура, каждая цивилизация видела в созвездиях что-то свое. Кто-то читал по звездам свою судьбу, кто-то, наоборот, видел какие-то отголоски прошлого. Кто-то считал, что звезды это души покинувших этот мир людей, кто-то, наоборот, что это души людей еще не рожденных. Но что бы кто ни считал, одно всегда оставалось неизменным — глядя на звезды, все цивилизации, все миры, существовавшие на этой маленькой планете, испытывали страх, благоговение, трепет; испытывали все, что угодно, кроме безразличия…
На мгновение Кораблев замолчал. Появилась отдышка и ему надо было время, чтобы прийти в себя.
— Нам очень, — начала было Алисса, но Кораблев поднял в вверх сухощавый палец и покачал им перед своими густыми бровями.
— Подожди, не перебивай. У вас еще будет время поговорить… А меня… мою трескотню вы, может быть, слушаете в последний раз.
Алисса замолчала, опуская глаза в ноги. Все остальные тоже как-то неловко спрятали взгляд. Кораблев продолжил не сразу:
— Сегодня, смотря на звезды, мы чувствуем точно такой же трепет. При всем развитии нашей науки, при всем том количестве всякой дряни, что мы, люди, умудрились изобрести, чтобы убивать свое время и зрение, звезды продолжают оставаться для нас загадкой. Да, мы не смотрим уже на звезды и небесные тела так, как делали это наши предки. Мы, я имею ввиду, людей современных, а не всяких там шарлатанов, которые печатают в желтых газетенках всякую чушь в виде гороскопов, — он потряс перед лицом космонавтов газетой, которую до этого отнял у Йорга. — Мы смотрим на звезды как на далекие космические тела, со своими уникальными не разгаданными мирами, со своими особыми физическими и, возможно, органическими системами. Сегодня, — Кораблев повернулся и окинул взглядом громадную ракету, уходившую высоко в голубое небо, — у нас появился шанс выйти за пределы нашего привычного места обитания и отправиться туда, за пределы нашей с вами звезды, чтобы узнать о Вселенной чуть больше. Вы первые, кто отправится к звездам, вы те, чьи имена, наряду с Гагариным и Армстронгом, навсегда останутся в истории космонавтики и человечества. Когда, уже через много лет, вы снова ступите на поверхность этой планеты, мир уже будет другим и во многом он будет другим благодаря вам. Не хочу читать вам какие-то напутствия, этой дряни вы уже наслушались по самую шею, все эти политики, все эти ученые, эти директора, вложившие деньги в этот проект, каждый из них считал своим долгом пропиариться за вас счет. Хочу сказать вам просто, от себя, вы лучшая команда, с которой мне когда-либо приходилось работать и… очень хочется, чтобы такими вы оставались до самого возвращения на Землю!
Кораблев замолчал. Космонавты почтительно кивнули головами.
— Ну тогда все! Посмотрите последний раз вокруг себя на эти деревья, на эти облака. Слышите звук птиц? Треск кузнечика? Через несколько минут люк будет задраен и… убери ее отсюда куда-нибудь, пожалуйста, этого не надо, — обратился Кораблев к Юрию Петровичу, заметив, что одна женщина из команды медицинского обеспечения, начала всхлипывать. — Хотя ладно, не надо, оставь, уже и так пора, — он вдруг заметил, что глаза Каролины тоже стали влажными. — Пойдем, времени уже не так много, — скомандовал он уже громко и космонавты, каждый останавливаясь на первых ступеньках и оглядывая последний раз небо и бескрайнюю степь, начали заходить внутрь тесного подъемника.
Когда через несколько минут они заняли свои места и над головой Йорга повисла небольшая плюшевая игрушка, неотъемлемый спутник всех космонавтов, Кораблев дал команду сопровождавшим «свалить».
— Ну что, осталось уже совсем немного. Меньше часа, — он посмотрел на часы на руке, — и эта красавица взлетит вместе с вами в небо! — он нежно провел рукой по внутренней стороне корабля. — Сейчас, когда здесь уже нет лишних людей и связь с ЦУПом еще не включена, хочу сказать вам пару слов, не на прощание, естественно, с космонавтами не прощаются, а так, как напутствие в добрый путь. Все эти камеры, весь этот пафос, все эти возвышенные речи, от которых меня, если честно, уже начинает тошнить, остались там, внизу, и в следующий раз вы услышите их совсем не скоро. Еще несколько дней вы будете на связи, мы будем контролировать каждое ваше движение с Земли. Даже когда вы переберетесь в «Орион», несколько дней после старта, вы будете продолжать получать сигналы с Земли. Но потом, с увеличением скорости и дистанции между нами, сеансы связи будет становится все более долгими и растянутыми, а потом, уже после того, как вы войдете в это свое обмороженное лягушачье состояние, связь между нами прекратится вовсе, до того самого момента, как вы снова не вернетесь к орбите Земли. Сейчас за вас думаем мы, основываясь на данных телеметрии, мы принимаем решения, делаем какие-то изменения в параметрах, одним словом полностью контролируем первые ваши моменты в космосе. Но так будет не долго, там, в четырех световых годах отсюда, решения будут исходить только от вас. Ваша безопасность, ваши жизни, будут находиться только в ваших руках, ну и в руках Всевышнего, если, конечно, он сам туда уже добрался. Не хочу вас пугать, упаси Бог, вы знаете, я не из тех, кто любит панику. Но… это серьезное дело, ребята. Это сложная экспедиция, дерзкая, я бы сказал. То, что делаете вы, что будете пытаться делать или сделаете, не делал и даже не пытался сделать до вас никто. Вы первые представители человеческой расы, которые выйдут за пределы своего дома, за пределы знакомой нам гелиосферы…