— Спасти меня, — проговорил он как-то тихо и задумчиво. — А не боитесь ли вы, что придется спасаться вам от меня, от моих диких мыслей, идей… действий?! Скажите, — взгляд его скользнул по кораблю, будто снова он видел какие-то фигуры позади стоявших перед ним, — сколько людей из тех миллиардов, кто населяет теперь все обжитые человеком звезды, знает о том, что происходило с этой планетой после того, как вы с нее улетели?
Мужчина замялся. Он уже не выглядел таким спокойным и самоуверенным, как до этого. Взгляды их больше не встречались, он смотрел в лица своих роботов, которые с прежними улыбками, лишь слабо покачиваясь при дыхании, как обычные живые организмы, стояли рядом.
— Поскольку эта информация не несет в себе никакой пользы ни для кого из ныне живущих, а даже, наоборот, некий вред, мы… мы не считаем нужным распространяться про то, что происходило здесь после того, как большинство покинуло ее…
— Сколько?! — крикнул Виктор и громкий его голос разнесся по замкнутому пространству вокруг, заставляя мужчину оборваться на полуслове.
— Очень немногие, почти… почти что никто, ну, за редким исключением ряда политиков и специалистов, вроде… вроде меня… Но поймите правильно, — заговорил он уже быстрее, вдогонку, будто пытался избежать неправильного понимания своих слов, — это же все делается для блага всех остальных! На этой планете уже не осталось ничего, на что можно было бы тратить время. Наше финансирование изучения Земли сильно урезано! Деньги, которые выделялись на изучение произошедшего и происходящего, не могли купить ничего, кроме этого спутника, который летает вокруг Земли и который раз в двадцать лет нужно поднимать вверх по орбите! И это все!.. Поймите правильно, о Земле знают очень немногие и… и те, кто знает, считают ее каким-то мраком. Она навевает мысли как о каком-то средневековье, которое началось с древних греков и закончилось отправкой последних людей на другие планеты…
— Но я-то все это знаю! — Виктор ударил себя кулаком в грудь. — И это все будет жить во мне здесь… всегда! Я родился на этой планете, я здесь жил, здесь я стал человеком! А сейчас, вы хотите, чтобы я бежал с нее, как крыса с тонущего корабля?!
— Но вы не выживете здесь иначе! Да и зачем вам все это, ведь вам повезло, ведь вам дали разрешение покинуть эту планету вместе с нами! Подумайте, ведь вы хотите жить и хотите жить нормально! Это желание любого организма и не только разумного. Здесь же это будет не осуществимо, без ресурсов, без средств проживания, здесь вы просто умрете! Возьмите нашу протянутую руку… мы спасем вас и… и увидите, вы не пожалеете!
Мужчина действительно шагнул вперед с вытянутой вперед рукой. Виктор сделал шаг назад, он ожидал упереться спиной в невидимую прозрачную стену, но ее там уже не было. Он сделал еще один шаг и точно так же не почувствовал ничего. Он был свободен, клетка, державшая его в неволе, исчезла. Он был в корабле, не в иноземном, как считал он до этого, а в корабле своих же. Он видел их улыбки, будто говорившие ему «добро пожаловать», видел протянутую вперед руку этого немолодого профессора или кем он там был на самом деле. Они услышали его крики о помощи! Они прилетели сюда, чтобы спасти его!
— Это будет новым началом для вас. Все что было до этого и что будет здесь станет для вас не больше чем кошмарным сном, который вы, поверьте мне, совсем скоро позабудете.
Снова где-то пробежались тени. Виктор мотнул головой. На его лице появилась слабая улыбка и он сделал шаг вперед. Глаза их встретились и протянутая рука коснулась мягкой теплой руки седовласого мужчины.
— Это правильный выбор! — тот осторожно взял его и притянул ближе к себе. Второй своей рукой он хлопнул его по плечу и хотел обнять Виктора, но тот не дался и повернулся к нему боком. — То, что вы согласитесь, я не сомневался, да и выбора у вас не было, мы бы все равно забрали вас отсюда, — он вдруг весело засмеялся, смотря своими лучистыми, вытянувшимися в тонкую линию глазами. — Это все для вашего же блага, все для… — но он вдруг вздрогнул и речь его оборвалась на полуслове. Его губы продолжали еще что-то шептать, но звук не покидал их. Кругом повисла тишина, полная и невозмутимая. Все было похоже на какую-то сцену на экране телевизора, у которого вдруг резко выключили звук.