— Нет, мы не имеем право трогать ценности, принадлежащие другим.
— Да, да! — проговорил он оживленно, смахивая перчаткой пыль с прямоугольного предмета. — Вы правильно сделали, что позвали меня… Вы обнаружили культурный объект, имеющий огромное значение! — он протянул руку и осторожно поднял со стола что-то, что отдаленно напоминало книгу. Но она была настолько стара, что вся буквально разваливалась у него в руках и он поспешил положить ее снова на стол. — Все это очень старое, все это требует бережного отношения. Это… это надо сохранить, люди должны знать историю этого полета!
Он потянулся ко второму прямоугольной формы предмету и осторожно коснулся его. Он не начал разваливаться, как первый, и мужчина приподнял его над столом.
— Что… это… такое? — проговорил он медленно, в задумчивости растягивая слова. — Это… какая-то… Нет, это какой-то прибор или… или нет?!. - он приблизил его ближе к груди, освещая его ярким светом скафандра. — Что это… такое? — он дунул, слой пыли слетел с него и поднялся в воздух, но маска надежно защищала уже не только его нос и рот, но и глаза, поэтому он даже не моргнул. Он сделал свет чуть ярче и приблизил объект еще ближе к лицу. Вот появились очертания звезды, металлический, слегка прихваченный ржавчиной корпус, рукоятка, курок, поблекший металлический ствол…
И вдруг он вздрогнул, будто вещь, которую он только что держал в руках моментально нагрелась до сотен градусов и обожгла его руку даже сквозь перчатку. Пальцы разжались и предмет с грохотом повалился на стол, подбрасывая вверх столб пыли.
Несколько секунд мужчина не мог говорить. Пораженный этой страшной находкой, он смотрел широко открытыми глазами на этого скелета, на его костлявую, вытянутую на столе руку. Казалось, покойник держал его в руке все эти сотни лет, будто желая воспользоваться им, будто ожидая, когда наконец-то кто-то придет сюда, приблизился и…
— Вы знаете, что это такое? — послышался из-за спины голос собеседника и полный мужчина пробудился от своих глубоких мыслей.
— Да… я… знаю. Это оружие… Этим предметом когда-то давно одни люди убивали других…
— Убивали? — на лице молодого мужчины выразилось удивление, впрочем, оно почти сразу сменилось прежним безразличным выражением. — Это, наверное, было очень давно.
— Да-да… было давно…
— Какие будут ваши указания? Мы можем оставить все так, законсервировать этот объект в его изначально виде, может отдать вам все эти экспонаты, либо можем передать их куда-то по вашему усмотрению…
Мужчина продолжал молчать. Его отношение к этому мертвецу будто изменилось. С каким-то страхом и будто даже пренебрежением он осматривал скелет, его мертвые глаза, выцветшие краски на шевроне, его руку, которая будто даже после смерти тянулась к этому несущему смерть предмету. Наконец, он оторвал от него взгляд и перевел его на своего спутника.
— Не надо, — голос его звучал уже твердо. — На этой планете не осталось ничего, что могло бы представлять для нас хоть какую-то ценность. Пожалуйста, продолжайте делать то, что вы делали до этого.
— Хорошо. Но вы должны отдавать себе отчет, что это будет уничтожено раз и навсегда. Все это станет частью прошлого и планета полностью возвратится в свое доисторическое состояние.
— Понимаю это и… поверьте мне, так будет лучше!
С улицы послышался голос женщины. Она звала его, видимо, начиная уже беспокоиться от его долгого отсутствия. Полноватый мужчина развернулся и медленно пошел к выходу. Свет скафандра стал чуть более тусклым, подстраиваясь под начинавшиеся пробиваться в комнату первые лучи восходящего солнца. В дверях он снова остановился, развернулся и окинул комнату продолжительным взглядом.
— Запомните это, — проговорил он тихо и мрачно, — есть вещи, которые лучше не трогать, есть прошлое, которое лучше не ворошить… — он натянуто улыбнулся и поспешно вышел из комнаты. Шаги его зазвучали скрипом пола в коридоре. Вскоре они замолкли и во всем доме снова воцарилась прежняя гробовая тишина. Лишь где-то вдали, в другой части помещения, слышался слабый скрип и какие-то постукивания, будто призрак этого последнего, некогда жившего на Земле человека, продолжал бродить по пустым комнатам этого старого дома. Но это был всего лишь ветер.