– Ну же, мать Тереза. Расскажи мне побольше о своей работе. Той, которую скоро потеряешь.
– Дело не столько в работе. Ну, и в ней тоже, но больше я волнуюсь за Люсиль и Мими и прочих жильцов. – Хани закусила губу. – Они хотят, чтобы я организовала кампанию против закрытия дома.
Хал только хмыкнул.
– Надеюсь, ты фотогеничная, а то ведь для газет придется сниматься. Форму приличной девочки наденешь?
– А тебе обязательно все время вести себя как засранец? Это самое серьезное событие в моей жизни.
Хал вздохнул, глубоко и печально, а потом об дверь что-то стукнулось. Наверное, его лоб.
– Ты, блин, даже не представляешь, насколько счастливая, Ханисакл.
Она прижала голову к двери – поближе к его голосу. Исчезни сейчас створка, они оказались бы плечом к плечу, а Хал бы уткнулся губами в волосы Хани.
– Извини. Не хотелось выставлять себя бесчувственной, – прошептала она и посмотрела на часы.
Еще пять минут надо чем-то заполнить.
– Ты не бесчувственная. Я и правда вел себя как засранец. Похоже, теперь, после аварии, это мой новый стиль жизни.
Самое откровенное признание с их встречи.
– Хочешь виски?
– То есть наш сеанс терапии закончен?
Тень улыбки коснулась ее губ.
– Фирма угощает, рок-звезда.
– Значит, я не такой безнадежный случай, Ханисакл?
Неожиданно по шее Хани побежали мурашки. Он практически шептал ей на ухо бархатные сексуальные словечки, приправленные легкой улыбкой. Хал мог бы сделать сумасшедшую карьеру на радио. От такого голоса любая женщина замрет как вкопанная. Даже та, которой Хал не особо нравится.
Хани почувствовала, что тоже улыбается.
– Жюри присяжных ушло на перерыв. Может, приду завтра и расскажу тебе еще что-нибудь из той мыльной оперы, которая называется моей жизнью.
– Да ты «Улицу Коронации» влегкую уделаешь. Кстати, люди что, правда смотрят эту хрень?
Хани рассмеялась.
– А ты нет? – Едва слова сорвались с ее губ, как она о них пожалела. – Блин. Хал, прости. Два ляпа за пять минут – совсем паршиво, да?
– Дай мне виски, и я тебя прощу.
Услышав нотку юмора в голосе Хала, она облегченно выдохнула. А его трудно предсказать: то злится по пустякам, то спокойно воспринимает то, от чего любой другой на его месте вспылил бы. Услышал шорох за дверью, Хани встала, держа бутылку в руке. Больше она не повторит свою ошибку и не будет ставить препятствия на пути Хала.
Когда он открыл и прислонился к косяку, Хани вдруг поймала себя на том, что рассматривает его. Такой же растрепанный, как вчера, может, даже больше. Застиранная мятая серая футболка, чуть не достающая до пояса темных свободных джинсов. Судя по щетине – очередной день прожит без встречи с бритвой. В немного излишне длинные волосы либо весь день запускали руки, либо он и правда сутки кувыркался с заявленной блондинкой.
– Привет, рок-звезда.
Хал какое-то время так и стоял, загадочно молча, пока Хани не стало неловко, будто он смотрит на нее сквозь темные очки – чего, разумеется, быть не могло. О чем он думал? Ей надо что-то сделать?
– Ты снова пахнешь клубникой.
Да уж, этого она точно не ожидала услышать.
– Наверное, шампунь, – ошеломленно пробормотала Хани, автоматически касаясь свободной рукой волос. – Он с ароматом клубники.
Хал слегка кивнул, словно уже и сам догадался.
– Какого цвета?
– Шампунь? Кажется, розовый…
– Твои волосы, Хани. Какого они цвета?
– А… светлые. Они светлые.
Такая простая для зрячего информация сейчас показалась удивительно интимной.
Хал снова кивнул и ухмыльнулся.
– Кто бы мог подумать.
– Удар ниже пояса, рок-звезда.
Он пожал плечами.
– Я ж не виноват, что тебя так легко задеть.
– Я подумываю унести виски с собой.
– Я знаю, где ты живешь.
Представив, как ему придется выйти из квартиры и на ощупь пробираться к ней, Хани запаниковала и неуверенно протянула бутылку, пока та не коснулась руки Хала.
– Держи.
Забирая у нее виски, он задел ее пальцы своими.
Оба замолчали.
– Спасибо, – неловко пробормотал Хал и прижал к себе бутылку, словно опасаясь, что Хани ее отберет.
– Ну… тогда я пойду, – произнесла она и махнула в сторону своей квартиры.
Хал кивнул. Это задумчивое молчание быстро становилось его фирменной чертой.
Идя к себе через общий коридор, она наблюдала за соседом и снова задумалась, что же за мысли проносятся в его голове.
Дойдя до двери, Хани автоматически помахала рукой, пусть Хал этого и не видел.
– Увидимся завтра, – тихо сказала она и в третий раз укорила себя за выбор слов.
Общаться с ним – словно по минному полю ходить.
Хал отсалютовал ей бутылкой, чуть склонив голову, и Хани закрыла дверь.