Генерал давно выполнил это и множество других поручений. И. о. был избран и благополучно провел на посту два срока. Теперь в стране властвовал другой президент, а Романов все так же оставался на должности советника по специальным вопросам, хотя официально давно вышел на пенсию. Новый шеф, ознакомившись с кругом задач, закрепленных за Романовым, поначалу отнесся к этому немного скептически, но потом вдруг резко изменил мнение и заявил, что Василий Андреевич может обращаться к нему в любое время, а финансирование руководимого им подразделения увеличивается. Видимо, предшественник сообщил ему что-то такое, что заставило президента изменить отношение к «чертовщине», как он называл сначала то, чем занимался Романов.
Все возвращается на круги своя, подумал экс-генерал, получив первое задание от только что прошедшего инаугурацию президента. Он должен был выяснить, чем занимается снова появившийся в Москве западный банкир Карл Вайсман. Для Романова давно не было секретом, что тот принадлежит к тайной организации банкиров, которую бывший президент называл масонской ложей. Знал он и о причастности Вайсмана к событиям декабря девяносто девятого года, в том числе о создании им незаконного вооруженного формирования и попытке взорвать мечеть в Выползовом переулке. Правда, тогда оказалось невозможно доказать вину банкира и ему удалось уйти от наказания. А теракт был сорван спецназовцами, пожелавшими остаться неизвестными.
Теперь Вайсман объявился снова, и Романову необходимо было выяснить, чего следует ожидать от него на этот раз. Страна сильно изменилась за прошедшие годы, и банкир не мог теперь рассчитывать на прежнюю свободу действий.
Наблюдение зафиксировало несколько встреч Вайсмана с главным электрическим начальником страны. Романов доложил об этом наверх, и очень скоро начальник покинул свой пост. Василий Андреевич был удивлен, потому что раньше тот считался неприкасаемым. Хотя, возможно, его уход был простым совпадением. Но о чем они разговаривали с банкиром, узнать не удалось, слишком профессиональной была охрана у энергетика.
После этого Вайсман вышел на контакт с небольшой, но крепко стоящей на ногах частной охранной фирмой, по некоторым сведениям, тесно связанной с некоторыми чинами из ФСБ. Романов попытался навести о ней более подробные справки, обратившись в свое бывшее ведомство, но натолкнулся на глухое, но мощное сопротивление. Чтобы не терять времени и сил, он обратился за поддержкой к шефу, но на этот раз просчитался. Тот пообещал помочь, однако реально ничего не сделал, якобы забыв о просьбе за более важными делами. Романов догадался, что фирма создана для выполнения особо щепетильных заданий, за что ей многое прощается, и влезать в ее дела ему никто не позволит.
Но какое отношение она имеет к западному банкиру? Романов решил, что узнает тайну, чего бы это ему ни стоило, но просить помощи у президента больше не стал. Он слишком давно вращался в большой политике и отлично понимал, что посвящен далеко не во все нюансы и не везде можно действовать открыто. Тем более что вскоре он получил замаскированный намек от одного из помощников шефа. Оказывается, он пошел немного не в ту сторону и охранная фирма совершенно ни при чем. Романов, естественно, взял под козырек, но про себя твердо решил — черта с два! На этот раз он банкира не упустит и подберется к нему именно через эту загадочную фирму.
Помощь пришла с неожиданной стороны. А может быть, и наоборот, с вполне ожидаемой, потому что Василий Андреевич подспудно надеялся на вмешательство этой силы. Снова, как когда-то, позвонил Захар Вансович. За прошедшие годы они виделись всего три раза на различных официальных мероприятиях, но лишь издалека, ни разу не перемолвившись словом. Романов привычно приказал отследить звонок, не ожидая, впрочем, результата, и оказался прав. Техническая служба сделать этого не смогла. Ее начальник, молодой и амбициозный кандидат наук, докладывая Романову о неудаче, имел такой удрученный вид, что генералу стало даже жалко его. Но не мог же он объяснять, что против «чертовщины» техника бессильна!
Захар Фомич ничуть не изменился за прошедшие годы. По подсчетам Романова, ему сейчас должно было исполниться семьдесят восемь, но стариком его назвать было никак нельзя. В крайнем случае, пожилым мужчиной. Но у Василия Андреевича давно появилось смутное подозрение, что настоящий возраст этого человека простирается далеко за пределы человеческого понимания. Однако он держал свою догадку при себе и ни с кем ею не делился.