Серпы. Большие и острые серпы.
Ну, а что еще ждать от советского секретного объекта?
Серп и молот. Идеологически выдержанный ритуал, ага.
Пока Наташа боролась с совершенно неуместным приступом смеха, послышался новый удар гонга. И новая процессия двинулась уже из других коридоров, мимо коленнопреклонненных новусов.
Этих тварей Наташа раньше не видела. Самую многочисленную группу, выходящую из ворот в противоположном конце пещеры, возглавлял исполин: со спины напоминавший огромную обезьяну, но раза в два больше самой крупной гориллы. Но на болезненно-бледной коже не было ни единого волоска. Из одежды чудовище могло пощеголять лишь повязкой из медвежьей шкуры, охватывающей мощные бедра. Через плечо твари свисала толстая цепь, удерживаемая огромной лапищей. За белым великаном шли скованные люди — сгорбленные, со скованными руками. Десять человек прошло, перед глазами пораженной Наташи, а затем из тумана вынырнула еще одна тварь, также ведущая десяток пленников. И еще. И еще — пять чудовищ конвоировало по пять несчастных жертв. Большинство пленных были женщинами, вернее молодыми девушками — бурятки, русские, китаянки. Изможденные, со впавшими щеками они обреченно оглядывались вокруг.
Обезьянолюди расступались перед ними, продолжая издавать нечленораздельные вопли, рокотали бубны и шаманы, трясясь на ступеньках, выкрикивали очередные заклинания, в окружении крутящихся в экстатическом танце черных танцовщиц. Под эти звуки бледнокожая обезьяна ступила на первую из ступеней, преклонив колени перед комиссаршей, шаманом и огромным идолом. Затем бледнокожий великан обернулся — Наташу поразили острые зубы хищника и почти человеческий взгляд — и потянул цепь, вынуждая скованных пленниц подняться рядом с ним. Мускулы перекатывались под безволосой кожей, словно огромные валуны. Вот и следующий монстр поднялся на вершину исполинского жертвенника, поклонился королеве и потянул за собой девушек. Вскоре большинство процессий поднялось на возвышение. А прочие замерли на месте, не дойдя до вершины двух или трех ступеней.
Алиса шагнула вперед, вскинув руки и тут же все стихло.
— Слышите! — крикнула она, — слышите Зов?!
Оглушительный удар гонга сопроводил ее слова и вслед за ним средь новусов раздался приглушенный, но все нарастающий гул.
«Мечит-Мечит-Мечит».
— Слышите ли вы голос Его!? — исступленно заламывая руки выкрикивала Алиса, — прекрасен он! И далек! Далек он, но и прекрасен! Слышите ли вы зов Его!!??
— Мечит-Мечит-Мечит!
— Милостив к нам будь! Жесток к нам не будь!
— Мечит-Мечит-Мечит!
— Прекрасен он и далек! Слушайте голос Его! Мееееееечиииииит!!!
Последний выкрик, перешедший в истошный визг, потерялся в иступленном вое тысяч глоток и грохоте бубнов, перекрытых ударом гонга. Словно о наковальни ударяли в гонги молоты черных чудовищ и в бешеном танце кружились танцовщицы, играя серпами. Вот безволосая обезьяна разомкнула оковы на ближайшей пленнице и швырнула ее на камень. Тут же блеснуло лезвие, раздался крик, и острый серп в руках черной танцовщицы рассек грудь щуплой эвенкийки. Просунув тонкую руку в зияющий надрез, танцовщица пружинистым движением вскочила, сжимая в кулаке вырванное сердце. С громким хохотом она впилась зубами в окровавленный комок плоти. В тот же миг два гиганта подхватили труп и, раскачав, швырнули вниз. Послышалось рычание новусов разрывающих тело на части.