Огромный зал бесновался — черные твари метались над головами обезььянолюдей, усживаясь на уродливые головы и в следующий момент — неуловимо сливаясь с ними. Обезьянолюди рвались в боковые пещеры, откуда слышались пулеметные очереди — видимо там Алиса расставила оцепление из людей, если что-то пойдет не так. Но вал одержимых обезьянолюдей уже было не остановить — мохнатая орда неудержимым потокм перла вперед и вскоре то одна, то другая очередь захлебывалась прерываясь отчанными криками раздираемых на части энкавэдэшников.
Черные молотобойцы и танцовщицы с серпами, спасаясь от кружащих над ними демонов, спрыгивали с возвышения, вливаясь в стадо беснующихся новусов. Там же метались и обезьяноподобные белые гиганты. Куда-то пропала и Алиса Барвазон. Но на ступенях все еще сидели черные шаманы и рокот их бубнов не ослабевал, словно вливая новые силы в чудовище перед алтарем и все еще мерцали алым светом глаза обезьяноподобного идола. Зарычав, тот, кто был недавно Иваном Сагаевым двинулся к Илте, расставив страшные лапы, чтобы разорвать ее на части. Но девушка уже чувствовала как вливается в нее новые силы, как энергия Нижнего Мира, проникает в каждую клеточку, в кровь, в жилы, в самую суть куноити. Затрещали, разрастаясь, мускулы и сухожилия девушки, ее челюсти вытянулись, обрастая клыками, сквозь кожу стал рости черный блестящий мех.
С протяжным воем опустилась Илта на четыре лапы, оборачиваясь черно-бурой лисицей, величиной с крупного волка. Яростные желтые глаза уставились в покрытые красными прожилками зенки Мечита.
— Эрлэн-хан передает тебе свой привет и свое напуствие, — хриплый лающий голос вырвался из оскаленной пасти, — сдохни предатель!!!
Чудовище, зарычав, метнулось вперед, но в этот же момент черно-бурое тело взвилось в воздух, сбивая с ног Мечита-Сагаева. Огромные лапы со страшной силой сжали бока лисицы, вырывая клочья густого меха, но острые зубы уже впились в его безобразное лицо, прогрызая плоть и хрящи. Последний сиплый рык вырвался из пасти Красной Обезьяны, но острые клыки уже вонзились в извивающийся красный язык, вырывая и проглатывая его с корнем. В следюущий миг крепкие челюсти разгрызли черепную коробку. Илта-Унэгэн подняла окровавленную морду и, несмотря на куски мозга, забившие пасть, издала торжествующий вой. И отголоском послышался оглушительный рев, затихающий где-то вверху. Ярким светом полыхнули семь звезд на своде пещеры и тут же погасли, а вместе с ним потухли и красные глаза идола Мечита.
Лисица-оборотень издала торжествующий лай и прыгнула вниз, туда, где еще сидели в оцепенении шаманы Небесной Обезьяны. Острые зубы рвали глотки предателей, лиса сбивала их с ног, чтобы повалить и растерзать. Вот последний из шаманов пал с прокушенным горлом, из пасти лисицы вырвался лающий хохот. По ее телу пробежала крупная дрожь, шерсть крупными комками осыпалась с ее тела, пока она вставала на задние лапы. Вскоре уже человек — Илта Сато, обнаженная и вымазанная кровью, стояла на ступенях и в ее синих глазах светилось кровожадное веселье.
Как-то незаметно исчезли после изгнания Мечита и крылатые бестии, но в зале все еще бесновались, терзая друг друга новусы и было видно, что многие еще одержимы. Зачатые при участии демонов Нижнего мира, тела обезьянолюдей ныне представлялись удобными вместилищами для шухдеров. Впрочем, и они не находя уже в пещере ничего интересного, рассасывались по коридорам в поисках людей. Где-то еще звучали одиночные выстрелы и крики, но, судя по всему, сопротивление охраны было сломлено.
Озирая разгромленную пещеру, Илта заметила меж бестолково мечущихся волосатых тел, тонкую фигурку с развевающимися золотыми волосами и с карабином в руках. Этот некто целеустремленно проталкивался к алтарю. Куноити откинула голову назад и от души рассмеялась — она узнала ту, кто мчался к ней.
— Наташа! — весело сказала она, шагая вперед, — ты где пропадала, сучка?!
— Сама такая! — выкрикнула в ответ докторша, — я думала, как спасти твою задницу!
Один из мечущихся вокруг новусов, вдруг развернулся раскрывая клыкастую пасть, но Наташа почти не глядя выстрелила — и обезьяночеловек рухнул с дыркой во лбу.
— Ты теперь настоящий коммандос, — рассмеялась Илта, протягивая руку, — как сказали бы англичане. Настоящий боец, хоть завтра в следопыты.