Лекарство от лейкемии стало доступно только через двенадцать лет, и, наверное, мои родители были в восторге, узнав эту новость. Конечно, не пять лет и тем более не два года, обещанные ранее, но это определённо лучше, чем смерть.
Правда, радовались они недолго… Как оказалось, технология, которую использовали для погружения в криогенный сон, ранее применялась только для заморозки на относительно небольшие промежутки времени – не превышающие нескольких лет. Когда же дело дошло до людей, проспавших более десяти, выяснилось, что разбудить их без критического вреда для здоровья, при имеющихся знаниях, просто невозможно.
Отец этих событий не пережил, его убил обширный инсульт. А мама написала отказ от моей разморозки до того момента, пока это не станет безопасным. Позже я видел запись в электронной истории болезни. Не знаю, чего ей это стоило, но, судя по всему, очень многого - она скончалась через шесть лет…
Я же, вместе с другими везунчиками, продолжал спать. Со временем, специальные контейнеры, в которых мы находились, развезли по разным местам. Для поддержания необходимых условий нужно было значительное количество электроэнергии, а в большом городе имелись другие, более важные потребители – торговые центры.
Вот так, в состоянии замороженного полуфабриката, я пережил серию последовательных локальных конфликтов середины двадцать первого века, в которые, несмотря на их локальность, были вовлечены миллиарды человек. Проспал установление в России религиозной диктатуры, когда наши капсулы хотели отключить, дабы не нарушать замыслов Божьих. Не видел объединения Китая и Индии в одно государство Китинд, и масштабные торговые войны, захлестнувшие планету. Мимо меня прошло падение и крах режима религиозной диктатуры, и включение России в состав Европейского союза…
Пока я спал, ученные наконец-то разрешили парадокс Ферми, получив осмысленные сигналы из далёкого космоса. Многие назвали это событием века, но вскоре выяснилось, что послание было отправлено миллионы лет назад, и расшифровать его в ближайшие столетия никак не получится.
Происходили события и поменьше: корпорация Apple обанкротилась и под этим брендом стали выпускать дешёвенькие сигареты, а рэпер Фэйс, на восьмидесятом году жизни, выпустил свой последний альбом под названием «Хиты моей молодости»…
В общем, событий было множество.
В семидесятых годах появились технологии, которые позволяли прервать длительный криогенный сон без ущерба для человека, но к тому времени наши капсулы уже успели потеряться на просторах необъятной Родины.
И только в восьмидесятых, какой-то бдительный чиновник, заметив излишнее потребление электричества, обнаружил всех замороженных, которых осталось к тому времени совсем немного. Именно тогда нас начали потихоньку будить.
Мне выпала честь стать последним - до юбилейного, семидесятого, года в капсуле, я не долежал буквально несколько дней. Меня разморозили девятнадцотого апреля две тысячи восемьдесят девятого года. С тех пор прошло чуть больше четырёх лет.
- Ты мне поможешь? – девушка прекратила шарить по полкам и обратилась ко мне.
- Тебя как зовут-то? – ответил я вопросом на вопрос.
- Вивьен, - в голосе чувствуется лёгкое смущение.
- А по-настоящему? – нет, в начале двадцать первого века некоторые родители имели привычку давать своим детям странные имена, но, я уверен, что до «Вивьен» тогда вряд ли кто-то додумался.
- Даша… - смущение из лёгкого превратилось во вполне заметное.
- Не стесняйся, - подбодрил я девушку. – Меня здесь тоже не как Вячеслава Головина знают… Малькольм Алятет, к твоим услугам!
Я поднялся с земли и шутливо поклонился.
- Буду называть тебя Слава или Маль, - серьёзно сообщила моя собеседница.
- А я тебя – Ви или Даша, если не возражаешь?
Девушка кивнула и вновь повторила вопрос:
- Ты мне поможешь?
- Извини, но нет, - даже не буду интересоваться, какая конкретно помощь ей нужна. - У меня контракт на арене, если нарушу - должен буду заплатить большую сумму, а её у меня нет.
- Насколько большую? – Даша смотрела на меня очень внимательно.
- Пятьдесят тысяч золотых монет, - ответил я, - или пять тысяч коинов.
Девушка сделала несколько шагов в сторону и взяла с полки два небольших мешочка.
- Здесь сапфиры, - она бросила один из мешочков мне, - а здесь рубины, - в мою сторону полетел второй. – В каждом – на тридцать тысяч монет, не меньше.
Там, откуда Даша их взяла, стояло ещё с десяток таких же очаровательных кошелей.