Рядом появился Илья, в его руках был топор, которым колют дрова, а не плоть. Но он им орудовал для своих параметров весьма хорошо. Смог отбить две атаки, но потом его самого зарубили, отрубив сначала одну лапу, а потом пробив грудь пикой.
Потом появился шахтёр Бориса, в его руках было сразу две кирки. Он одну бросил, та каким-то чудом вонзилась остриём в грудь пикёра в заднем ряду, а потом его пристрелил один из немногих оставшихся в живых стрелков демонов. Но даже в этот миг, когда он падал, он попытался что-то сделать, попытался нанести ещё один удар. Но упал, выронив оружие.
Появилось несколько девушек: у одной были кошачьи уши и хвост, другая почти целиком походила на волчицу, только лицо было человеческим, третья… была просто человеком. Все они сражались когтями. Если первые две сражались природными, так сказать, которые растут из рук, то третья — специальным оружием. Умерли они быстро, разменялись два на три не в нашу пользу, но даже так они нам помогли.
И таких случаев было множество, на каждом направлении появлялись те, кого мы должны были защищать, умирали те, кто не должен был умереть. И с каждой секундой таких смертников и смельчаков становилось всё больше и больше. Чаще они просто умирали, ранив или вообще не нанеся вреда противнику. Они просто появлялись, отвлекали тварей на себя и погибали.
В какой-то момент мы начали теснить противника, начали отталкивать его от второго кольца к третьему, уже чувствовали вкус победы. Перед нами оставалось около полусотни демонов. Ещё немного… ещё чуть-чуть. Но в воротах Лесной улицы появился урд. Нам казалось, что мы всех уже уложили, что все уже мертвы… но этот прятался до последнего, ждал того момента, когда нас останется мало, когда мы уже начнём чувствовать вкус победы… и тут же многих накрыла апатия. У нас уже просто нет сил, чтобы уничтожить этого урода.
— Я на Лесную! — крикнул я Андрею, колчан которого был почти пуст.
Впервые видел, что у этого стрелка заканчиваются стрелы.
Рванув на площадь, где рыдали женщины, успокаивали их мужчины, вооружались новые добровольцы, смертники. Я старался не смотреть на это. Я видел себя в них. Себя прошлого. Они тут выживают как могут… а эта война… она обрушилась на них, она заставила их делать то, что они не хотят.
Не знаю, что бы я делал в том мире, если бы и я попал под волну войны… не знаю, смог бы я любить то место, в котором жил, в котором существовал. Не знаю, смог бы отдать за него жизнь… Но сейчас… я обязан сделать так, чтобы у этих существ было будущее в этом мире. Я не верю Смерти, не верю в то, что умершие Странники задерживаются там, я в это не верил… я был ближе всего к ней, видел, как она… строила глазки, рассказывая свою версию. Это всё были сказки. Мы можем перерождаться, пока есть эссенция. А когда умираем… то просто спим. Или всё же умираем?
— Твою ма-а-а-а-а-ать! — крикнул какой-то фермер с плугом в руках, но он даже не смог добежать до точки соприкосновения, ему в грудь прилетела стрела, выйдя промеж лопаток.
Это ещё больше давило на психику. Они не должны были умирать, они должны были быть защищены нами. И это ещё больше злило меня. Демоны, мои демоны, теневые, буквально орали, что племя должно держаться вместе, даже если каждая особь обособлена. Все они хором кричали, что я должен защитить своё странное племя, что я должен быть сильным, чтобы не умирали слабые.
И я бежал вперёд. Я стремился к линии соприкосновения. Отбил летящую в меня стрелу. Бросил серый серп, убив прорвавшегося через линию защитников. И бежал дальше. Где-то среди воинов был и Латий. Пару раз видел его мелькающую спину в этой мясорубке. Он ещё был жив. Весь в крови, своей и вражеской, но жив.
Но я бежал дальше. Уже был закат, лучи светила под большим углом, даже через облака, светили на здания, которые отбрасывали достаточно длинные тени. И я этим воспользовался. Нырнул в объятья той, что всегда так радостно меня встречает, что всегда помогает и позволяет продвинуться вперед.
Я обошёл линию битвы, ринулся дальше. По пути разобравшись с тремя последними лучниками врага на этом направлении. На удивление они оказались весьма хорошими воинами.
Поняв, что я не буду пробегать мимо них, они побросали свои луки, достали скучающие по битве клинки. Я слышал рёв их оружия, слышал, как оно хотело крови. И у меня уже полностью поехала крыша. Я был в этом уверен… иначе как назвать это… явление?