- Да, он самый, - кивнул Вайон, присаживаясь удобнее на кровать.
- Неплохой малый. Но как и Ханк – витающий в облаках.
- Разве в этом есть что-то плохое? У нас экспедиция, которой еще не было аналогов. Народ в ней должен быть творческим и вдохновенным.
Правда, вместо возвышенного тона у Вайона получилась похоронная тирада, словно пояснение того, где он уже видел эту экспедицию со всеми проблемами.
Каро лишь хмыкнул на это и улыбнулся уголком губ.
- Смотрю, и тебе тоже перестает нравиться данная авантюра? А то я уже почти в тебе разочаровался.
Вайон вопросительно вздернул бровь. Пока голова болела, без надобности он пока старался не произносить лишних слов.
- На твоем месте я бы уже задумался о профессиональных качествах наших ведущих специалистов, - прояснил Каро, откинувшись на спинку и чуть вальяжно облокотившись на тумбочку. – Или задумался о том, что не так с подключением. А то, если все будет продолжаться дальше в том же духе, то оно выглядит как экзотический способ по убийству организма.
- Захоти я убиться, то поступил бы проще, - буркнул Вайон. – На кой вообще нужно это подключение.
- Считается, что оно помогает привыканию к будущей оболочке, - подражая тону Рэтхэма, ответил Каро. Но не нужно было особо вслушиваться, чтобы уловить в голосе физика иронию.
- Да, я уже почти привык, – кивнул издевательски Вайон. - К лазарету.
- Человек ко всему привыкает, - многозначительно ответил физик. – Удивительная приспособляемость, не так ли?
Парень молча кивнул и снова уставился в потолок.
Дела шли действительно неуспешно. Чем дольше он лежал в лазарете, тем больше были перерывы между тестами. Пока систему подключения не отладят до конца – остальная группа ученых будет бестолково куковать в Центре. Вайон еще верил, что, возможно, когда подключение действительно станет безопасным и безболезненным, то начнется то привыкание, к которому все они стремятся. Он по-настоящему почувствует себя машиной. Поймет, каково это будет дальше. Его советы и рекомендации помогут Джасперу усовершенствовать системы и добавить привычные для сознания вещи. Пускай даже имитации, но с ними адаптация все равно пройдет быстрее. И только потом к тестам смогут подключиться остальные ученые. А до тех пор им даже пытаться войти в контакт опасно. Как объяснял Рэтхэм, их коэффициент по тесту Гиммела был очень низок, и мозги могли просто не выдержать столь сильной нагрузки. Или получить несовместимые с дальнейшей профессией повреждения. Тогда на карьере гарантированно можно было бы поставить жирный крест. И даже пересадка поломанного сознания в кристалл не спасет.
- Надеюсь, ты уверен в том, что делаешь, - поднимаясь со стула, сказал Каро. – Мы бы хотели видеть тебя в числе экипажа. Не сломленным.
Вайон хотел было подозрительно покоситься на физика, но мимика подвела, выразив лишь усталость.
- Я попробую, - ответил парень. – Пока ничего от меня не зависит.
- От твоего желания зависит всё, - Каро покачал головой и похлопал Вайона по плечу. – Важно лишь правильно хотеть.
После чего ученый вышел из палаты, а парень в еще большей растерянности остался наедине со своими размышлениями.
***
Недели стали пролетать незаметно. Дни не отличались разнообразием и сменялись словно слайды старого проектора. Ночи текли без сновидений и запоминались Вайоном только фактом появления под головой подушки и отключением освещения. Чтобы хоть как-то быстрее приходить в норму парень занялся ежедневными упражнениями и разрешенной зарядкой. Помогало оно не сильно, но хотя бы немного разбавляло одинаковые будни.
Джаспер почти перестал вылезать из своей коморки с оборудованием. По его словам – он отлаживал процесс, проводил собственные тестирования и бесконечно исправлял всплывающие огрехи.
Рэтхэм, как и обещал, не давал Вайону оставаться надолго одному. И чувствуя, что парень начал скучать и заметно сдавать, занялся не только его физиологическим лечением, но и психологическим. Когда Вайона очередной раз признавали условно здоровым, доктор вывозил его в Тейлаан, где они целыми вечерами гуляли по широким столичным улицам и могли часами сидеть в уютных ресторанах.
Вайону казалось, что так Сайрез пытается сгладить свою вину перед ним и хоть немного привести в чувства. На публике парень старался улыбаться. Особенно, когда его начинали узнавать на улицах и просить сфотографироваться. Поначалу это оказалось интересно, но вскоре одинаковая реакция приелась. Вайон понял, что популярность дается ему тяжело и отбирает много нервов. В конце концов такая известность начала раздражать. И когда Вайон однажды не выдержал и рявкнул на приставших прохожих, Рэтхэм сменил места вечерних прогулок. С тех пор он стал приглашать парня гулять больше по паркам и тихим безлюдным побережьям.