- Да. Пал бы давно жертвой ухаживания какой-нибудь смелой связистки! – подыграл король, разворачиваясь на диване и вызывающе садясь к близнецу лицом. – Кстати, а почему до сих пор этого не случилось? Неужто ты всех отпугиваешь или для кого-то себя бережешь?!
- Звучит, как попытка проявить братскую дружественную ревность, - ехидно сыронизировал Лаккомо, на что Эйнаор, отрицая, театрально помахал руками.
- А если серьезно, - спросил-таки король. – Были ли попытки? Честно?
- Совсем честно? – явно уходя с темы, уточнил Аллиет-Лэ. – Вообще… нет. Полагаю, что ни у кого не нашлось смелости. Я для них как отец. Или как главный жрец. Как Эантар. Он тоже вечно одинок… Можно подумать, что за тобой вилось много придворных дев, пока ты еще официально не был женат.
Эйнаор ответил, почти не задумываясь:
- Вообще-то вились. Только у меня была договоренность с Мариэллой заранее. И если бы я хотел, то мог бы устроить конкурс невест этак на месяц с ежедневным показом.
Лаккомо тяжело вздохнул. То ли от какой-то старой тоски, то ли от воспоминаний, которые близнец не мог в полной мере уловить. Аллиет-Лэ мысленно боролся сам с собой, понимая, что когда-то ему все же придется брату признаться. Эйнаор затаился и не торопил, понимая, что можно ненароком спугнуть скользкий момент.
Но наконец, Лаккомо все же решился.
- Я сам не хочу ни с кем из них сходиться. Не потому что меня все устраивает. А потому что я не представляю себя рядом с кем-то, - Аллиет-Лэ неловко потер себя за шею, с трудом подбирая слова. – Иногда, очень редко я вижу странные сны. В них я не одинок. Полностью счастлив. Но я не вижу лица той, что в этих снах со мной рядом. Я мог бы решить, что это лишь фантазия. Моя мечта по идеалу, которого я еще не встречал. Но недавно во Дворце один такой сон был слишком… ярким.
Близнец продолжал молчать, не перебивая. Бледный схваченный образ подсказал то, о чем говорил брат. Эйнаор помнил тот странный момент, прилетевший к нему сочным образом по связке. Тогда он решил, что это часть видения. Но загадочный эпизод, оказалось, не давал покоя еще и самому Лаккомо.
- Я не знаю, что тогда было, - продолжил Аллиет-Лэ. – Сон. Или очередное воспоминание. Я готов даже поверить в явление духов, Эйнэ. Я мог бы начать всерьез бояться, но… что-то мне подсказывает, что для опасений нет повода. Это прозвучит странно, знаю. Можешь считать, что у меня не в порядке рассудок, но…
– Я тоже помню этот момент, - признался Эйнаор.
Лаккомо мелко вздрогнул и поднял глаза на близнеца.
- И что мне думать? – спросил бессильно старший. - При том, что наш дом полон дъерков и других вещей, что все остальные люди Федерации считают «мистикой», тот случай не вписывается даже в мое понимание реальности.
Эйнаор растерянно пожал плечами.
- Я начинаю думать, что в ту ночь ко мне приходили, - сознался Лаккомо. – Я не знаю кто. Я не знаю как. Но у меня есть доказательства. И при том, никто из дворцовых дъерков не поднял тревогу. Даже Кхенасса спокоен.
Лоатт-Лэ почесал затылок, чувствуя, как брат встревожен. У Эйнаора тоже были все опасения переживать за брата, однако он впервые не знал, как ему помочь и что посоветовать.
- Мне было знакомо ее лицо, - продолжил Лаккомо, глядя в пол и вспоминая. – И ее руки. Это те, что уже некогда снились. Возможно… это и правда, явление кого-то из духов. И я помню то, что когда-то было со мной здесь в других жизнях. И тех, кто со мной был…
- Но те языки и символы, что тебе раньше снились… - осторожно заговорил Эйнаор, привлекая внимание брата, и заглядывая ему снизу в глаза, - …я не нашел в старых архивах.
Лаккомо поднял взгляд на близнеца и насторожился. Ощущая ментальную связку, старший понимал, что Эйнаор с ним честен. И что он искренне когда-то пытался помочь. Еще раньше, когда в юности они оба наслушались сказок про древних духов, явление предков по исключительным случаям. Даже про говорящих намшеров. Эйнаор не пропустил мимо странности брата и пробовал узнать его корни.
- Ты не говорил, что проверял их.
- Да, я проверял, - сознался Эйнаор. – И поверь, я не нашел даже близко похожего. И Эантар не нашел. Он даже спрашивал дъерков. У нас… не говорили на таких языках.
Лаккомо не изменился в лице. Лишь взгляд вновь устремился куда-то в неизвестные дали.
- Я не знаю, насколько для тебя это важно, - тихо сказал Эйнаор, подсаживаясь ближе и положив ладонь на плечо.
Аллиет-Лэ молчал, пробуя разобрать свои чувства. Важно? Он никогда не задумывался о прошлом настолько, чтобы оно становилось для него «важным». Скорее, редкие образы лишь мешали. Создавали лишние сложности и преграды на пути трезвой логики. Обычно память давала о себе знать какими-то необъяснимыми страхами. Глупыми решениями. Сомнительной ностальгией. И теперь еще ко всему прочему, память пускала корни в сердце, взращивая там нежный недостижимый образ, которого не существует в его окружении.