– Ты, может, отпуск возьмешь? – Ника решила зайти издалека. – Отдохнешь, восстановишь силы… примешь душ…
– Я в душ хожу каждый день… и мне не нужен отпуск. Я почти закончил… – его речь прервалась зевком.
– Я слышу это каждую неделю, вот уже последние полгода. Посмотри на себя, ты на панду похож! – Ника волновалась за брата. – Мне все чаще приходиться помогать тебе в работе. То робота взорвешь, то обесточишь лабораторию, то просто уснешь за столом.
– Формально он не взорвался, – Лекс припомнил сестре ее же слова. – Да, я понимаю, но обещаю скоро все наладиться. Давай так, я возьму дополнительный выходной, а ты перестанешь меня пилить…
Ника недовольно вздохнула, но все же согласилась. Один день – это капля в море. Каждый раз, когда тема заходила о его проекте, он говорил, что уже почти у цели. И каждый раз что-то откладывалось, переделывалось и так по кругу.
Покинув больницу и вдохнув прохладный Питерский воздух, они пошли в местную кафешку. Была середина августа, а температура уже опускалась до нуля. Последние пару лет зимы стали суровее. Ученые утверждали, что всему виной загрязнение климата. Зеленая энергетика себя не оправдала, по крайней мере, в том виде, в котором была представлена. Экономический кризис заставил отказаться от многообещающих проектов по строительству плазменных реакторов, а из-за ресурсного голода во многих странах вновь начали использовать угольные электростанции. Социальное неравенство усиливалось, а беспорядки и локальные конфликты все чаще вспыхивали по всему миру. У человечества наступили нелегкие времена.
– Я говорил серьезно. У меня все получилось, – сказал Лекс. – Я сумел придумать способ переноса сознания.
– Ты сейчас серьезно? – с подозрением спросила Ника.
– Серьезно. За последние пять лет технологии обработки данных шагнули далеко вперед, а наша корпорация занимает первое место в этой области. Правда, это стоит немалых денег, – ответил Лекс, не обращая внимания на скептический настрой сестры.
– Думаешь, тебе хватит накоплений?
– Не хватит, но компания выделит мне деньги. Это революционная технология. Я уже сообщил руководству и скоро приступлю к работе по изготовлению прототипа, – Лекс говорил уверенно, но под конец все же промелькнула тень сомнений. – Они просто не могут не выделить финансирование.
– Это круто, конечно, но ты уверен? – Нике сложно давались эти слова. – Только не злись, но ты же понимаешь, что это будет просто копия. Я уже говорила, надо найти другой подход.
Лекс, сжав зубы, сумел погасить желание нагрубить сестре. Он прекрасно понимал, что она не хотела его обидеть и Надю любит не меньше, чем он. Просто их взгляды на цифровое бессмертие сильно отличались. Ему и так потребовалось немало времени, чтобы убедить ее хотя бы не мешать с проектом.
– Я уже говорил и повторю вновь, – после паузы ответил Лекс. – Это не копия. Когда я перенесу ее сознание в виртуальную среду, она будет… собой.
– Не хочу ругаться, но я против. Прости. Давай… давай просто… – перебила Ника и хотела сменить тему, но в голову ничего не приходило, поэтому дальше они просто шли молча.
Лекс не собирался ее переубеждать на словах, поэтому поддержал молчаливую прогулку. Он сделает это действиями, но в свое время. Добравшись до кафешки и заняв уже привычный столик в уголке, они со скрипом перешли к планированию выходных. До трагедии Надя обожала мультяшки, и они частенько устраивали марафоны по просмотру сразу нескольких мультфильмов подряд. Этим они и решили заняться в воскресенье, но оставалось уточнить пару-тройку нюансов. Заказав себе кофе и большую пиццу, они принялись продумывать детали и постепенно забыли про недавний спор… как и много раз до этого…
***
Прошла пара дней, среди которых один все же стал дополнительным выходным для Лекса. Он остался дома, выспался и впервые за долго время чувствовал себя полным сил. Чтобы Ника не мешала его дальнейшим планам, он пообещал ей, что Нади перенос не коснется, по крайней мере, пока. Она согласилась, но с условием, что будет присутствовать на предстоящей презентации, а он избавится от образа панды. Деваться некуда, компромисс достигнут. Собрав все свои наработки и приготовив крутое представление, он упал на кровать и в позе звездочки принялся думать над дальнейшими действиями. Вскоре сквозь поток его сознания пробились звуки открывающейся двери.
– Ты убрался?! – раздался голос Ники из коридора. – Я принесла китайскую еду!
– Я, между прочим, очень аккуратный и люблю чистоту!
Этому заявлению явно противоречила обстановка в его спальне. Стены были сплошь покрыты стикерами, пришпиленными бумажками и даже чертежами, сделанными черным маркером прямо на белых обоях. По сути, это был его кабинет. У стены стояла двуспальная кровать, постельное белье на которой не менялось уже очень давно. Огромный стол, почти пять метров шириной и метр длиной. Несколько шкафов и разных полочек, шесть соединенных между собой мониторов, компьютер и всевозможные приборы для работы. Раньше все выглядело иначе, но после трагедии он стал ночи напролет проводить именно здесь. Его стремление спасти сестру стало одержимостью. Он расстался с девушкой, потерял большую часть друзей, забросил все свои хобби и погрузился в столь сложный проект, как перенос сознания из мозга в компьютер. Под влиянием Ники он отбросил все идеи о копировании сознания через прописанные взаимодействия, составление карты нейронов мозга и их имитации, а также прочих устаревших, на тот момент, теорий. Лексу пришлось думать нестандартно и в итоге он сумел создать свой собственный алгоритм переноса. Руководство корпорации «Заслон» поначалу скептически отнеслись к такой идее, но все же позволили ему продолжать. Во-первых, Лекс был гением, и терять таких сотрудников никто, находясь в здравом уме, не хотел бы. Во-вторых, он параллельно работал над другими проектами и сделал несколько серьезных прорывов в области средств для обработки данных и медицинских приборов. Так что, узнав, что первая часть проекта закончена и тот готов к следующему этапу, руководство предварительно дало ему добро, хотя и с условием, что он все покажет и объяснит…