— А чего сразу не ест, брезгует? Ждет, когда тот в воде отмоется?
— Точно! Если это будешь ты, он недели две тебя вымачивать будет.
— Если это буду я, он сдохнет, и к болоту этому никто года два подойти не сможет.
— Максим, что ты меня всё время перебиваешь? Сам просил рассказать всё, что вспомню, что нам известно о лесе, а сам всё время перебиваешь?
— Да нет, просто мне смешно. Нам, оказывается, о лесе ничего не известно кроме детских сказок. А лес он же не где-то, неведомо где. А сразу за слободкой начинается. А мы как-то умудрялись столько времени, его не замечать? Точнее сторонились. Зверьё с него часто приходит. Зайцев вон сколько появилось! Осенью медведь даже забрёл.
— Мы не отгородились от леса, мы просто боимся о нем знать. Делать вид, что он далеко проще и спокойней, — Роза посерьезнела, — Хорошо, буду говорить только то, что доподлинно известно. А известно следующее. Группа Федьки Бешенного ушла в лес пять назад. Через год вернулся один Коля — Алкаш. Прозвище это он получил, после того как вернулся, потому, как говорить толком не мог и шатался как пьяный. Что с остальными случилось неизвестно. Впрочем, пошатался Колька не долго, торки его почикали. Пятнадцать лет назад, ну это судя по слухам. Известный тогда … М-м-м. Имя не помню, но кличка была Инженер. Старый, типа Хаймовича… увел своих. Вооружены они были отменно, он то ли воинский склад, какой нашел, то ли склад подразделения охраны. Но, так или иначе, ушли они вооруженные до зубов. Говорят, даже у детей было оружие. Ушли они на 42-ой разъезд, там по слухам косули развелись, и кабанчики дикие встречались. Поселение лет за пять расширилось и процветало. Потом они снялись куда то и ушли. Никто не знает куда, но говорят, что нашли место получше. Три года назад Вася — Маленький, ну знаешь из этих, убогих? Тоже ушел со своими сподвижниками за слободку. Далеко в лес они не подались, заняли пустующие дома в селе Мыски. Говорят, жизнь у них пошла. Не жизнь, а благодать. Часто появлялись гонцы с товаром, то травой съедобной, то плодами, свекла там, картошка, яблоки. Товар они меняли Джокеру на разные железки, впрочем, ты знаешь… Хаймович с ними тоже торговался.
Я кивнул.
— А на что вы менялись?
— Наконечники для копий, ножи длинные, да всяко-разно заказывали.
— И чем дело кончилось, знаешь?
— Знаю. Гонцы вдруг приходить перестали. И мы с Косым решили их проведать. Зашли в деревню. Тишь и как ты говоришь, благодать. Только пусто. Ни единого живого человека.
Впрочем, мертвых мы тоже не нашли. Продукты там, на столах лежали, тряпки на веревке сушатся. А нет никого. Даже задрипанной собачонки не встретили. Они там собак для охраны развели, приручили. Кошки и той ни одной не видели. Такое ощущение, что сбежали они всё побросав. А может и не сбежали, непонятно это всё… Джокер после этого, отрядил своих людей за продуктами, там много чего росло, как не затарится при случае, десять человек ушло и не вернулось. С тех пор туда никто носа даже не сунет.
— Вот! И ты с Хаймовичем хочешь туда народ вести?
— Нет. В другую сторону, где объект № 7844 там озеро. Там жильё должно быть, надежное как здесь. И свет, и вода всегда будут.
— Ой, ли?
— Неделю назад, расскажи я тебе про это место, ты бы не поверила. Ни про свет с водой, ни про продукты древних. Но место это существует, независимо от тебя и твоего суждения о нем… И это называется объективная реальность.
— Знаешь Максим, — Роза покосилась на меня, — Я иногда тебя не понимаю. Такое ощущение, что это не ты говоришь, а Хаймович из тебя вещает?
— С кем поведешься от того и наберешься. А чего здесь плохого? — пожал я плечами.
— Может и ничего… — Роза зябко поежилась, — но как-то странно. Говори лучше своими словами, так у тебя лучше получается.
— Ладно. Постараюсь. А что нам ещё известно? Эти истории я тоже помню.
— А про Урюпинку слышал?
— Это где мутантов видели?
— Да. Говорят совершенно дикие. Волосы до пояса, сами все как собаки шерстью заросшие.
— Не повстречай я какое-то время назад одного заросшего по самые глаза, а другого карлика с тремя глазами, я бы тебе не поверил, но кто его знает…
— А что-то ты мне про них не рассказывал? Ну-ка, давай колись, что да где?
И Роза принялась меня потрошить, на сей предмет. А я без обиняков ей всё и поведал.
— Ну вот! А ещё говорит, что тут место безопасное. Тут такие монстры водились! Рассказал мне на ночь, глядя, да я теперь глаз не сомкну.
— А ты прижмись ко мне и спи.
— Если я прижмусь, ты вообще спать не дашь.
— Да, ладно, что я зверь что ли какой… Не боись, не обижу!
Веки сами собой смежились и мы уснули.
Снилось мне как по звериной тропе между зарослей густого подлеска бегут двое.
Нет, пожалуй трое. Только третий как бы не с ними, а следит за первыми двумя. Бегут легко, едва касаясь ногами земли, ни ветка не хрустнет, ни листва не зашуршит. От обилия зелени рябило в глазах. Какие-то деревья я узнавал, какие-то нет. Хотя, это было не важно. Важно было то, куда бежали незнакомцы. Заросшие шерстью, как мне показалось сначала, с длинными хвостами волос на затылке и окладистыми бородами. Странно, но старыми они не были. Чего так заросли непонятно? Приглядевшись к ним, я внезапно понял, что они мои ровесники, и не шерсть то вовсе а шитая из шкур одежда одетая шерстью наверх. На ногах кожаные штаны, и мягкие же кожаные сапоги с острыми носами. За плечами болтались луки с колчанами, какие я видел у людей Васьки — Маленького. Но те сроду в шкуры не рядились. Незнакомцы же перешли на шаг и не спеша, подходили к чему-то очень важному и от сознания этой важности, стремительно забилось сердце. Я стал внимательно вглядываться в то, что было перед ними. Но чем сильнее я всматривался, тем мутнее и расплывчатей было изображение. Я закусил губу и увидел забор из густой колючей проволоки и табличку с какой-то надписью. Но как не старался, надпись прочитать не смог. Незнакомцы же водили пальцами по буквам, и шевелили губами, силясь прочитать.
Грамотные, удивился я. И в отчаянии отворачиваясь от них краем глаз, мельком, вдруг сразу прочитал надпись: «Объект охраняется. Вход строго воспрещен» Ну, и чего тут важного, разочаровано подумал я и проснулся.
Все так же тускло горели лампы за матовым стеклом. Розы не было. Это оказывается бушлат я приобнял, который служил нам вместо подушки. Какие все-таки были мягкие у Хаймовича подушки, как сон. Сколько раз я проваливался на них в небытиё и видел чудесные воздушные сны. Изредка, правда, видел, в основном спал как бревно.
Светало. Руслан видел это через забор ресниц. Как всё явственней проявляется серое пятно дупла. Вот уже стали различимы потёртые, отполированные со временем края входа. Засеребрилась паутина, сотканная за ночь неутомимым ткачом. Хорошо. Полезный сосед с ним живёт, стережёт его сон от кровососов. Правда, подрос он за последнее время до размеров ладони, чем внушал уважение и некоторые опасения, что однажды проголодавшись не удовольствуется одними кровососами… Зашуршала кора.
Ябеда в гости ползёт, вяло подумал, Руслан, непроизвольно положив руку на нож. В дупле проявилось взлохмаченная голова Ябеды. Соломенная копна волос, надутые губы и вечно обиженный взгляд — вот и весь Ябеда.
— Руслан, эта… — шмыгнул носом Ябеда. Не насморк у него, унюхать пытается, есть ли что съестное, определил Руслан.
— Ну?
— Эта… значит, Лис просил передать, что на охоту идёт за болота,… Мол, если хочешь с ним, он на развилке ждать будет.
— Когда?
— Да щас идёт. Вот. Эта… на зубок дай перекусить. — Ябеда выразительно шмыгнул носом.
— Тебя кто послал? — вздохнул Руслан — Лис? Вот Лис пусть и кормит..
Глаза Ябеды наполнились влагой, а губы поджались. Руслан, вздохнул и, вынув из потайного загашника кусочек сушёного барсучьего жира, протянул под нос Ябеды.
Вот Лис, стервец в хозяина играет, а он должен за него рассчитываться. Грех это обижать убогого, его лес и болото милуют, а люди тем паче должны. Хотя толку от него никакого.