Очнулся я от шума, гама и оттого, что ноги ощутимо припекало. Сидел я у костра, держа на плечах куртку, которую кто-то заботливо на меня накинул. Видимо, Роза. Остальная одежда отсутствовала. Пламя костра разглядывал через пальцы ног. То ли не мыл я их давно, то ли напротив огня они так выглядели. Громче всех выступал Федор. Говорил он много и громко, и всё в основном о том, где он видел этот лес, и при каких обстоятельствах. Из сказанного можно было понять, что он с ним сроднился, поскольку вступал в тесные отношения со всеми его обитателями. С ним ни кто не спорил. Но особой радости по этому поводу не высказывал. Только Максимка младший вторил папаше, надрываясь со всех сил. Луиза баюкала его, отвернувшись от прочих. Роза маячила рядом с ней. Шустрый с Хаймовичем собирали и складывали какие-то вещи.
Ябеда же сидел по ту сторону костра и ковырял в носу. Простыл, что ли? Ввиду отсутствия какой-либо информации о прошедших событиях, решил их прояснить.
— И что это было?
— Ожил?
— Ага…
— Говорил тебе, что болотники пригодятся, а так бы без обувки остался, — отозвался Хаймович.
— Я что опять медведем бегал? А твари где? Не уж то разогнал?
— Разогнал… — Хаймович как-то странно посмотрел на меня.
Сережка тоже смотрел с интересом, и в его взгляде как в открытой книге читалось любопытство и восторг с изрядной примесью страха.
— Расскажи ему Сергей, как он тут воевал, видишь у него опять амнезия.
— Ты Толстый… — Шустрый запнулся, — дядя Толстый как в медведя превратился, так на шалаш и кинулся, давай давить летунов. Как шалаш раскидал, увидел, что кровососы до наших добрались. Как заревешь и все…
— Чего всё? — Не понял я. — Они что моего рыка испугались и улетели?
— Не улетели… — замахал головой Сережка, — Попадали на землю мертвыми.
Следом за Шустрым я замахал головой.
— Вы то, как живыми остались?
— Мы с Ябедой от твоего крика скопытились, потом очухались. Ябеда первый в себя пришел и меня разбудил.
— Остальные?
— Остальных потом разбудили, — пояснил Сергей, — Спали как убитые.
— А я?
— А тебя боялись, ты медведем спал… пока спал потихоньку очеловечился. Тетя Роза тебя курткой прикрыла. Замерз видать, проснулся и к костру пришел.
Я кивнул. Понятно. Хотя не понятно, как это от крика летуны передохли.
Хаймович привычно забубнил, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Кажется, единственный здравый выбор на следующую ночь найти действительно безопасное жилище. Судя по карте нам, возможно, осталось пройти до объекта километров пятнадцать. Если конечно ничего не помешает. А там…
Хаймович зашамкал губами, что-то прикидывая.
— Там лучше на метр в землю углубится до бункера, чем на два в неё лечь.
Одевайся Максим, да пойдем. — Обратился он к присутствующим.
Роза принесла мои вещи, и я стал спешно одеваться. Косой угрюмо накинул рюкзак на плечи и подошел ко мне. Под глазом его багровел синяк, не уж то я его так зацепил?
— Ты чего автоматом не воспользовался?
— А смысл? Ты бы ещё предложил с него по воробьям стрелять?
— И то верно, — кивнул Косой, и, развернувшись, неожиданно хлопнул Ябеду по плечу.
— Молодец!
Ябеда вздрогнул и удивленно посмотрел невинными голубыми глазами на Федора.
— И что делать будем?
— Надо бы вечерком Джокера навестить …
— Ты никак летать научился, — хмыкнул Лис, — третий этаж. Может по стреле пустим и всего делов?
Руслан замотал головой.
— А вдруг не он? Да и поговорить надо. Пораспросить его насчет старика, что в проклятый дом бросил. Эх, рано мы пленника отпустили!
— Слушай, я думал чужак от уйди-уйди совсем рехнется. А он ничего, как пьяный только.
И как это ты догадался? Им же змеев со следа сбивают… Гад большой и то голову теряет.
Так он нюхает, а тут съесть заставил…
— Гад как нюхает? Верехом перед собой дорогу щупает. Как на язык ему попадает, так и дуреет.
— А если сдаст нас пленник, очухается и расскажет? Да засаду на нас устроят?
— Если бы, да кАбы, во рту вырастут грибы, — пробурчал Руслан. Такой поворот событий ему тоже не нравился. — Будем надеяться на лучшее. Пьяному веры нет, сам знаешь. Хоть что он там плести будет. А к Джокеру мы пойдем через окно, раз в двери не пускают.
На крышу и оттуда по веревке спустимся.
— А хватит веревки то? Стекло разобьешь, шум поднимешь?
— Тебя послушать, так ничего не выйдет и не получится! — Руслан обиделся и отвернулся.
— Ты вообще мне друг или им? А?
— Тебе, тебе. Просто по-умному всё надо сделать, чтоб комар носа не подточил. Вот как с сортиром. Тихо пришли, тихо ушли..
По лицу Николая было отчетливо видно как он горд, своей удачной задумкой. Мало того, есть у него кое-какая идея и на этот случай. И идея эта выпирала из него как бражка из горшка. Только что пена из ушей не лезла. Руслан подозрительно уставился на него.
— Ладно, колись давай, что удумал умник.
— Ты знаешь, как я у соседей кур воровал? — Лис начал издалека.
— Догадываюсь.
— Запущу в дом хорька. Хозяева в панику. Кур подавит! И давай его ловить всей семьёй.
А я тем временем курятник навещу. Если хозяева и увидят недостачу. На хорька сами спишут.
— И какого хорька ты собрался в этот дом запустить? Тут кур нету. Панику создать будет затруднительно…
Руслан задумался над вопросом, но ответ Николай уже приготовил.
— А ты помнишь сороконожек, что по дороге встретили? Поймать парочку и пусть они в доме побегают.
— Да кто их боится? Ну и что, что здоровые? Подавят на раз.
— А бабы? — возмутился Лис, — Бабы на что? Они всякой крыски да мышки безобидной боятся. Начнут вопить, мужикам одна забота визг прекратить и букашек уконтропупить.
— Идея хорошая, — согласился, наконец, Рус, — но народа там много, парочки мало будет.
— Да хоть полный мешок набьем! И ещё… — Лис хитро прищурился. — Уйди-уйди их посыплем, и пусть они её разнесут, да надышаться. Вот потеха будет!
Руслан улыбнулся и обнял друга за плечи.
— Нет, все-таки не зря я тебя с собой взял!
— А то!
— Хоть одной проблемой у деревни меньше стало. Куры пропадать перестали!
Хаймович шел за мной след в след, и проводил среди меня воспитательную беседу.
Кое-что из сказанного я по привычке пропускал, но над вновь сказанным задумался.
А говорил он следующее:
— Не гоже тебе Максим выходить из себя. А если уж вышел, то не теряй сознание как кисейная барышня. У тебя редкий дар. Так научись им пользоваться! Научись прежде всего контролировать свои эмоции. Главное при переходе в звериный облик не терять человеческий разум. Не терять нить событий. Ты пойми, что в этом твоем не контролируемом состоянии, ты можешь совершить непоправимое. То, что после твоего крика, скорее всего в ультразвуковом диапазоне, могли не только летучие мыши передохнуть? Тебя это не страшит?
— Больше не буду, — буркнул я.
— Будешь, дорогой! Ещё как будешь! И не раз! И дай Бог, чтоб эта твоя способность нас выручала. А свое детское — больше не буду, забудь. Дар надо развивать и культивировать!
Тренировать надо, прежде всего. Сегодня ночью, хочешь ты или не хочешь, отойдем подальше от людей, и будешь пробовать.
— Кричать?
Хаймович чуть приотстал.
— Кричать, пожалуй, без меня.
— Ну, а как я эффективность проверю? Вот если ты сознание потеряешь и на землю грохнешься, значит, нормально!
Я обернулся, чтоб посмотреть на лицо Хаймовича, хотя и так отчетливо представлял выражение его лица. Но это стоило видеть. Лицо вытянулось, отчего выдающийся нос выдавался ещё больше.
— Да я собственно не предлагал именно кричать, — пошел на попетую дед.
— А как же тренировка? Овладение способностями?
— Для начала я думаю, достаточно превращение в медведя с сохранением сознания и цели превращения.
— Да с этим у меня проблем не возникало. Мишкой я врагов и так давлю.
— Но память то теряешь? Животная сила неплохо, но с разумом то куда как лучше будет.
— Разберемся Хаймович, не беспокойся. Разберемся.