И если он действительно свой человек, пусть перекинется хоть волком, хоть сусликом в доказательство! На что Хаймович резонно заметил, что превращение ничего не доказывает. А вот то, что он этого сделать как раз и не может, доказывает, что он и есть перво-человек, поскольку раньше люди такой способности как раз и не имели. А так же Хаймович продемонстрировал все наши тесаки с клеймами, уверяя, что столько ножей у Мухи не было и быть не могло, а подарил он ему как-то один …
В общем, кое-как примирившись старики скрепили свой мир парой глотков из фляжки, и ссора сама собой устаканилась. Помирившись, деды принялись обсуждать разные вещи, нам не интересные. Первым раззевался Косой и ушел спать. За ним потянулись все остальные. Под мерное бормотание, я уснул. Сон навалился разом, придавив меня тяжелой медвежьей лапой.
Снились мне люди. Много людей. Множество людей толпилось перед железными воротами, перед бетонным забором, украшенным колючкой. Такие разношерстные, разномастные. Но было в них нечто общее — горе. Люди потерянные, обезумевшие от горя, со стертыми лицами. Они просили, умоляли и требовали. Они просто хотели жить и выжить. Любыми путями и способами выжить.
Но были и другие, в зеленом камуфляже, защитники ворот и забора. Они стояли на вышках. Бледные осунувшиеся лица, понимающие весь трагизм ситуации. Потерявшие не меньше чем те… перед забором. Сочувствующие и сопереживающие. Но у них был приказ не пускать.
Вот полетели первые камни через забор. Из бесконечной вереницы машин, скрывающейся за горизонтом, выехало несколько автомобилей и одна из них пошла на таран.
Ворота дрогнули, но выстояли. Морда автомобиля смялась в гармошку, он разъяренно зашипел исходя паром, и откатился назад, готовясь к новой атаке. Он считал себя правым и не знал, что у тех, у других… был приказ стрелять. Затрещали автоматы.
Крики ужаса заглушали автоматную стрельбу. На смену расстрелянному автомобилю к воротам рванули другие. И они снесли ворота, и те распахнулись. И тогда обезумевшая толпа хлынула бесконечным потоком внутрь, её ничто не могло остановить. Люди падали, скошенные очередями. На смену им и на них наступали другие. По ещё живым агонизирующим телам топтались вновь прибывшие, чтобы тоже упасть и разделить участь своих предшественников. До людей в камуфляже добрались. Патронов не хватало.
Кто-то не успел перезарядиться, у кого-то заклинило. С перекошенными лицами они дергали бесполезное оружие, но руки уже тянулись к ним. Руки тянули, били и рвали.
Под напором толпы охранники падали, и под ногами нападавших превращались в мешки с камуфляжными размывами пятен. Только теперь на них расползались черные пятна крови. Защитников объекта уничтожили в считанные минуты. Но когда толпа перешла невидимую границу, сработала автоматика и в бой вступила последняя линия обороны.
До сих пор скрытые от людских глаз, упрятанные в вышках и стенах зданий, как грибы повылазили оружейные стволы и тяжело загрохотали, сея смерть и панику. Автоматика не знала жалости. Стальные шмели рассерженно гудели, разрывая человеческие тела, пробивали, насквозь вырывая куски плоти, впивались в следующие, стоящие у них на пути. И продолжали свой полет, врезаясь в стены домов, брызгая бетонной крошкой и кирпичом.
Полегли все. Все из тех, что были на территории объекта. Небольшая группа людей, не успевших попасть в эту мясорубку, развернулась назад. Они убежали в лес. Что с ними стало? Съели ли их дикие звери? Погибли ли они от незримой болезни войны. А может, основали свои деревни и поселения. Не знаю. Но ни один больше никогда не вернулся к объекту № 7844.
Несколько человек в форме все-таки выжило. То ли на КП они прятались, то ли в бункере каком. Их было мало. Пятеро или шестеро. Двое побежали на закрытую площадку, что примыкала к лесу, и потянули маскировочную сеть с неопознанной зеленой махины. Когда сеть сползла на землю, я узнал в открывшемся предмете вертолет. Двое запрыгнули в него. Винт раскрутился, прижимая к земле траву. Ближайшие сосны в лесу закачались, размахивая ветвями. Вертолет неспешно поднялся, и медленно набирая обороты, пропал за горизонтом. Оставшиеся четверо вели себя странно. Они потерянно и бессмысленно бродили между тел. Старший из них, в годах, потянул кепку с головы, утер пот с коротко стриженой головы, окинул взглядом территорию части, и, достав из кобуры пистолет, приставил к виску. Щелк.
Осталось трое. Трое потерянных поникших людей в зеленой форме.
— Хоть глаз выткни. Темень блин! Рус, мы домом не ошиблись?
— Нет. Да и дверь железная с замком. Скорее всего, здесь.
— А вдруг такого ключа на связки нет?
— Коля, разведи огонь быстренько.
— Щас, только дров нарублю!
— А свечку у Джокера кто спер?
— Глазастый! У него много, вот и позаимствовал.
— Давай, зажигай!
Лис опустился на колени и немного повозился, чиркая, постукивая и ругая сырость.
— Сухого фиг найдешь, мокрицам только хорошо живется в этой сырости.
Наконец огонёк блеснул в темноте, и дрожащее пламя свечи осветило дверь с бурой шкурой ржавчины.
— Так оно быстрее будет…
Руслан перебирал ключи, поглядывая на скважину большого амбарного замка.
Из-за двери донесся голос. Мягкий баритон с хрипотцой.
— Молодые люди вы, надеюсь, не с целью ограбления ко мне ломитесь?
Произнес он усмехаясь.
Руслан замер от неожиданности. Аж, мурашки по спине пробежали.
Не уже ли?
— Тихо отец, это свои на помощь пришли.
Голос откашлялся.
— Свои в такое время дома сидят. Только чужие по подвалам лазают. Откуда вы парни?
— Из леса вестимо.
Незнакомец тихо рассмеялся. Но голос эхом отозвался в подвале.
— Отец видно рубит, а ты относишь.
— Чего рубит?
— Да это я так, фигурально выражаясь. Из леса, стало быть? А старостой у вас кто?
— Михаил Александров сын.
— … не помню такого. А как вы здесь оказались?
Руслан, наконец-то подобрал ключ. Замок тихо щелкнул. Рус откинул душку и потянул дверь на себя. Дверь нехотя и со скрипом поддалась. Тяжелый сырой дух подвала с запахом плесени и нечистот обдал друзей. За дверями стоял неимоверно худой мужчина в годах, но совсем не старый, как ожидали увидеть друзья. Руслан с Лисом посторонились, освобождая проход.
— Выходи отец… Ты свободен.
— Ну, здравствуйте дети мои!
Незнакомец вышел, широко и ясно улыбаясь. Совсем не старый, удивленно подумал Руслан. Волосы цвета воронова крыла, лишь легкая седина в висках. Черные глаза незнакомца смотрели чуть удивленно и пристально, пытаясь разглядеть в темноте своих спасителей.
— Скажи отец, ты действительно ОН? — Спросил, робея, Руслан. От волнения у него внезапно пересохло во рту.
— Ну не Она, это точно, — усмехнулся незнакомец, — А вы кого собственно ожидали тут найти?
— Отца основателя. Кого же ещё? — Фыркнул Лис, чувствуя себя обманутым.
— Отцом я был не раз, и основателем быть приходилось.
Уклончиво ответил незнакомец.
— Спасибо вам конечно ребята выручили. Но у меня есть неотложное дело, и, если вы не против, я потороплюсь, а на ваши вопросы отвечу по дороге.
— Иди, — пожал плечами Лис.
Провожать неизвестно кого, неизвестно куда и неизвестно зачем ему было скучно.
— Постой отец, — Руслан потащил из-за пазухи пакет с книжицей. — Ответь только на один вопрос. Это твоё?
Незнакомец развернул пакет, и без церемоний стал листать тетрадку, вглядываясь в строчки.
— Надо же в каком виде она к вам попала… О! тут вижу есть страницы, которые я ещё не писал… Занятно! Ну, что я могу сказать тетрадь, несомненно, моя. А где вы её взяли?
— У старосты, — буркнул Лис, — Так значит, ты писал, что Лис и Руслан спасли меня?
— Нет. Но думаю, напишу попозже. Только сейчас я тороплюсь. Вы идете со мной?
— Идем! — Ответил за двоих Руслан.
— Утро красит нежным цветом, стены древнего Кремля.. — Донеслось снаружи.
Да, что же это такое? Возмутился, я. Они, что старые совсем сбрендили? Однако, высунув заспанную морду наружу, я убедился, что да, красят… В смысле, утро наступило. Розовый рассвет залил небеса. Господи! Прожил половину жизни, а сроду такой красоты не видел.