— Парень подходил идеально, оставалось только дать толчок.
— И как скоро произойдет триумфальное возвращение?
— Я же не экстрасенс, Гермес, — он смутился, когда она назвала его по имени. — Я не вижу будущего. Я лишь планирую, наблюдаю и влияю на ход событий так, чтобы прийти к нужному мне… нам обоим результату.
— И всё же?
— Как только он будет уверен в своих силах. Конечно, с такой скоростью развития, предполагаю, что быстро. Возможно даже, что пройдет не больше недели, как он наберёт нужную массу. В этом мы ему поможем.
— Как же?
— Переведём на протеиновую диету. Я распоряжусь, чтобы он получал все необходимые элементы до и после тренировок.
— Он заметит ваше влияние и начнет задаваться вопросами, как это было с Цицероном.
— С Цицероном подобного не было и не могло быть. Ублюдок сорвался с цепи после уничтожения своего бара. Не думала, что он будет настолько сентиментальным, — она сказала это с лёгкой иронией в голосе. — Барек же будет думать, что он получает лишь то, о чём просит сам. Ведь он сам заказал себе свой обед, не так ли? Я лишь дам распоряжение потакать любым его желаниям, ну, и добавлять кое-что в еду.
— Любым?
— Я имею в виду лишь те, что помогут нашей цели.
— Я спрашиваю потому, что Господин Сарон обеспокоен некоторыми вашими допущениями в отношении них. То, что не так давно они злоупотребляли алкоголем отнюдь не говорит о послушании.
— Гермес, мне не нужно постоянно повторять одно и тоже. Мы уже обсудили этот вопрос ранее. До них донесена информация. Они все взрослые люди и контролировать каждый шаг я не могу.
— Неужели?
— Я не имею в виду буквально. Конечно, мои сотрудники за ними следят и контролируют передвижение, иначе как бы я узнала о том, куда ходит Цицерон. Но явное давление лишь вызовет отвращение к компании. А мы не хотим, чтобы кто-то из них сбежал или подверг себя опасности раньше срока.
— А как же Цицерон? На него вы проявляли давление?
— В его случае я практически точно знаю причину произошедшего бунта. Повидимому, он предположил, что компания причастна к поджогу, и всеми способами пытался доказать свою теорию.
— Каким образом он до этого додумался?
— Этого я не могу сказать наверняка. Но здесь чувствуется рука Фишера Крюгера. Как странно, — Эржебет задумчиво опустила глаза.
— Странно что?
— Если бы не это дело, я бы никогда не подумала, что какой-то прощелыга, мелкий делец сможет поставить нам палки в колёса.
— Вы говорите о Крюгере?
— Именно. Желаю, чтобы в этот раз он первым попал под огонь. И сделаю для этого всё необходимое. Даже если для этого понадобится взорвать всю канализацию города.
— Не в коем случае. На восстановление уйдут месяцы, — Гермес встрепенулся. В нервном возбуждении он наконец отклеил спину от стены.
— Что ж, придется походить грязной, — она посмотрела на него с усмешкой. — Успокойтесь, Гермес, это всего лишь шутка. Или нет… — она внимательно посмотрела на оппонента и поняла, что тот воспринял все её слова буквально. — В любом случае не вздумайте передать мои пожелания Господину Сарону, — продолжила она с твёрдой серьёзностью в голосе.
— Вы невыносимы.
— О, я знаю! Потому вам и нравлюсь, — прозвучало точно птичий щебет.
Гермес смутился. Он знал, что Эржебет это почувствует и машинально отошёл.
— Что с вами, мистер Финч?
Он кашлянул:
— Ничего, просто посмотрел на часы и понял, что пора возвращаться в «Совет». Я передам, что препарат дал первые результаты.
— Ну конечно, мистер Финч. Ну конечно, — Бет словно улыбалась, произнося это, однако ни один мускул на её лице не дрогнул.
После обеда Барек решил сделать небольшой перерыв. Нужно было хотя бы немного подождать, пока еда усвоится и частично переварится. Хотя ему абсолютно не хотелось ждать. Он не знал, чем занять это время, и, так и не придумав, просто лёг на кровать и уставился в потолок. Долго всматривался пока не заметил, как уснул. Сон был тревожным. Но терзали его отнюдь не кошмары. Снова и снова он видел, как побеждал одного врага за другим. Безликие они сменяли друг друга, как трясущиеся кадры в чёрно-белом фильме. Но наконец появился он — Рекс. Огромная гора перекатывающихся каменных мышц. Страха не было. Лишь невероятная, лишённая всякого здравомыслия, уверенность. Барек чувствовал и предвкушал победу. Сейчас он докажет ему и всем сидящим серым теням наблюдателей, кто на самом деле является королём Ямы. Он поднял вверх свою самую сильную металлическую руку, чтобы нанести удар и вдруг понял, что она настоящая. Это была его родная рука. Протез исчез. Как внезапно и все вокруг. Больше не было Рекса, больше не было призрачных наблюдателей, а он стоял не на арене, а в своей комнате, в апартаментах «Прометей». И кто-то настойчиво долбил в цельнометаллическую дверь, вновь и вновь, с каждым разом усиливая удар. Казалось, ещё немного и металл сомнётся аллюминиевыми обертками шоколадной плитки.
Барек проснулся. В дверь и вправду стучали. За окном смеркалось. Он прошёл, чтобы открыть.
Как только дверь немного приоткрылась, в комнату вбежала Лидия.
— Ты что весь день был здесь?
— Да, я спал.
— Что, всё время?
— Да, я, видимо немного переусердствовал с тренировками.
— Да уж. Это точно.
— А что делала ты? — он хотел сменить тему разговора.
— Ну, мы гуляли с Агнус. Дошли до доисторического зоопарка, в котором с тобой были. Но обнаружили, что его ещё не открыли после той разрухи, которую те террористы навели.
— Да, навряд ли его бы восстановили так быстро. Интересно всё-таки, кто они, эти террористы? И зачем нужно было громить зоопарк?
— Действительно, — ответила девушка, согласно кивая головой.
— Что собираетесь делать? Или у нас опять какое-то там собрание?
— Вроде нет. Мисс Бенор сказала, что пока нас трогать никто не будет.
— Что это вдруг?
— Типа пока посмотрят на то, как мы будем себя чувствовать без этих постоянных инъекций.
— Да… — пару дней назад это бы сильно его обрадовало, но сейчас скорее расстроило.
— Что-то не так?
— Нет, всё в порядке, просто до конца не проснулся.
— Мы решили сыграть в бильярд, ты пойдёшь?
— Вы же никогда не играли.
— Ну вот решили попробывать.
— Ладно, пойдём покажу вам, как это делается.
— Клёво! — и она расплылась в своей коронной белоснежной улыбке.
Вечер они провели втроём за весёлой игрой в бильярд. Действительно веселой, как впоследствии вспоминал Барек. В лёгкой, непринуждённой и эмоционально откровенной атмосфере, в которой они буквально растворились и забылись, будто то был приятный сон. Девушки абсолютно не умели играть, и каждое хотя бы случайное попадание вызывало неподдельную радость.
Эржебет наблюдала за «ЭЛ» за одним из экранов в своём кабинете. Она почти не выходила из него сегодня. Доктор Клерваль просил продолжить тесты, но пока что она ему в этом отказывала. Изменения и так были на лицо. Но это не было тем важным «почему», скорее она хотела позволить ребятам немного развеяться, отойти от случившегося с Цицероном, отвести внимание от процедур. Эржебет боялась, что возвращение в медицинский блок напомнит «ЭЛ» об инъекциях препарата и опасности, якобы вызванной им. Боялась, что в последний и самый важный для неё момент молодые люди откажутся от инъекции, и вводить препарат придётся насильно, что, может быть, повлияет на исход операции, а может быть и нет. В любом случае все эти страхи не были обоснованы. Она просто накручивала себя. Бет слишком сильно нервничала в предверии этой операции. Господину Сарону не понравилось, насколько чисто были исполнены предыдущие. Но ведь они были выполнены. Никто не смог бы сделать лучше. Разве что сам Бог. Когда-то ей было проще отринуть возможность существования Бога, чем искать несуществующее подтверждение. «Сарон просто придирается, он не желает этого слияния. Остальные просто глупцы, марионетки в его руках. Они пойдут туда, куда он скажет, и сделают то, что прикажет он. Только не Финч. Финч понимает, видит, за кем стоит прогресс, и представляет, к чему тот может привести. «Совет» не в силах даже найти деньги на натуральный алкоголь, который они так любят смаковать часами в своей круглой комнате в башне, еле-еле находят деньги на городские нужды. Держатся лишь за счёт налогов. Потому и придумали эту бредовую идею с наркотрафиком. А Финч знает, он понимает, что всё производство, как и будущее, находится в руках «Прометей» К тому же он меня любит. Я знаю на сто процентов. А любящим человеком управлять проще всего», — размышляла Эржебет, прячась во тьме уже спустившейся ночи. Она так и не включила свет. А зачем, если ей давным-давно было нужно возвращаться к себе? В городе у неё была шикарная квартира с видом на океан, но она почти не появлялась там. Большую часть времени она жила в небольшой, неуютной комнатке в административном здании, находившейся этажом ниже её кабинета. Сейчас она соберётся и выйдет. Нужно только себя заставить, иначе она вновь заснёт за своим рабочим столом. И лишь свет настольной лампы будет пытаться её разбудить.