- Чёрт! – повторила врачиха. – Тащи пистолет, на всякий случай. Если что, стреляй в голову. Нужно вынести ей мозг.
Фазиля бросилась к сейфу. Защёлкали цифры.
Громкий стон прошёл от груди к горлу, перешёл в шипение. Пальцы скрючились. Тело застыло.
- Подожди, - сказала врач. Медсестра замерла и обернулась.
- Неизвестно, как долго она будет мёртвой, - сказала Инна Сергеевна. – Давай пилу.
- Невероятно! – сказал куратор. – У вас не база, а дом чудес.
Чаграй улыбнулся.
- База научных чудес.
Десять прозрачных «аквариумов» с обнажёнными телами внутри. Плавают в вязкой зелёной жидкости. К ёмкостям подключены толстые провода и шланги. Стена сияет датчиками. Электрические кабели уходят в стену, к источнику питания. Двое техников вышли за дверь, чтобы не мешать начальству.
Пять женщин и пять мужчин в баках, похожих на просторные гробы. Словно спят, глаза закрыты.
Куратор поджал губы и покачал головой.
- Они разумны?
- Нет. Чистый лист, - Чаграй скрестил руки на груди. – Первоначально мы занимались выращиванием отдельных органов для пересадки, но когда появилась Психея, поступил заказ на целые тела.
- И как вы собираетесь действовать?
- Психея считывает личность, а потом будем убирать старое тело, и сливать Психею с новым. Нужны опыты, много опытов. Но если всё пойдёт по плану, мы сможем подсаживать Психею в любое выбранное тело.
- Но вроде бы Психея делает тебя чуть ли не бессмертным.
Доктор кивнул.
- Здоровым и теоретически бессмертным. Но если ты не удовлетворён своим телом, удовольствие от бессмертия значительно уменьшается.
- Что да, то да.
Куратор подошёл к одному из баков. В нём лежал настоящий гигант метра под два ростом, с мускулатурой Шварценеггера.
- Хочется махнуться прямо сейчас.
Чаграй улыбнулся.
- Потерпите. Вы куратор, а значит в числе первых.
Чиновник задумчиво покивал.
- И долго терпеть?
Чаграй пожал плечами.
- Не от нас зависит. Нам нужны добровольцы. Без них всё может сильно затянуться.
Куратор не отрывал взгляд от гиганта под стеклом.
- Поверьте, я сделаю всё, чтобы у вас не возникло проблем с добровольцами. Если понадобится, сам пойду на амбразуру.
Чаграй широко раздвинул губы и пригладил бородку.
- Поберегите себя для более важных вещей. Мы сами справимся. Хорошо, хоть чистюли нам теперь не помешают.
Куратор повернулся к нему и улыбнулся.
- Можете не волноваться. Они не прилетят.
Вертолёт гудит. Я словно попал в гигантский вентилятор, который вибрирует от удовольствия месить воздух. Большинство бойцов сидят молча, смотрят перед собой. Периодически крестятся. Губы шевелятся. То ли молятся, то ли матерятся. А может всё вместе.
Я опустил голову на грудь и через несколько мгновений задремал. Последние дни я почти не спал. То за мной гонялась полиция, то допрашивали чистюли. И сейчас организм решил добрать своё.
Психея никогда не спит. Висит слегка над полом среди синей вуали. Справа ещё одна вуаль. В ней знакомая фигура. Я не знаю, как он здесь оказался, он не хочет общаться. Стоит неподвижно, близко к синей завесе и неотрывно смотрит на дверь.
Дверь отошла в сторону. Теперь я тоже заинтересовался. Здесь редко бывают гости. Нас не нужно кормить, опыты прекратились. Даже Рюрик больше не заходит. Мы никому неинтересны и это настораживает.
Два техника в синих комбинезонах ввезли стеклянную ёмкость. А в ней ещё одна знакомая фигура. Полная сиянием пустота. Сейчас она ещё красивее, чем в теле.
Прозрачный куб установили слева от меня и включили периметр. Ёмкость открылась и отъехала в сторону. Вика осталась в синей вуали. Над ней зажёгся красный свет. Мы обернулись друг к другу. Техники повезли куб к выходу. Дверь тихо закрылась.
Я послал девушке её же образ в теле и без тела. В ответ она мне выдала череду образов последнего часа. Моя Психея осталась невозмутимой.
Грудь сдавило, и я открыл глаза.
- Чёрт!
Душный вонючий воздух закупорил лёгкие. Мои кулаки сжались на коленях. Я заморгал и провёл рукой по глазам.
- Чёрт!
Симеон сидел напротив, но ближе к кабине пилотов. Там стояла таинственная хреновина накрытая брезентом и группа бойцов охраны. Я подошёл к Симеону. Охранники подняли на меня свинцовые взгляды, но не мешали. Я наклонился к главарю. Он сидел с руками, скрещенными на груди.