Панель в центре потолка открывается, и оттуда выпадает пищевая трубка. Одна из рук робота ловит его и кладет на мою кровать. На этикетке написано: ДЕНЬ 1–ПРИЕМ ПИЩИ 2.
Я не в настроении есть, но мой желудок урчит, как только я вижу трубку. Каким бы ни было мое психическое состояние, у моего тела есть потребности.
Я открываю тюбик и впрыскиваю жидкость в рот.
Я должен признать: это еще одно невероятное вкусовое ощущение. Я думаю, что это курица с нотками овощей. Конечно, там нет текстуры — это в основном детское питание. И это немного гуще, чем моя предыдущая еда. Все дело в том, чтобы моя пищеварительная система снова привыкла к твердой пище.
— Воды? — говорю я между глотками.
Я делаю глоток. Он комнатной температуры и на вкус плоский. Вероятно, он дистиллирован и лишен минералов. Но вода есть вода.
Я доедаю оставшуюся часть еды. Мне еще не приходилось пользоваться ванной, но в конце концов мне это понадобится. Я бы предпочел не мочиться на пол.
— Туалет? — Я говорю.
Настенная панель поворачивается, открывая металлический комод. Он прямо там, в стене, как в тюремной камере. Я приглядываюсь повнимательнее. На нем есть кнопки и все такое. Я думаю, что в чаше есть вакуумная трубка. И воды нет. Я думаю, что это может быть туалет с нулевой гравитацией, модифицированный для использования в гравитации. Зачем это делать?
Хорошо, э-э… Увольте туалет.
Стена снова поворачивается. Туалет исчез.
Все в порядке. Меня хорошо кормят. Я чувствую себя немного лучше. Еда сделает это.
Мне нужно сосредоточиться на некоторых положительных моментах. Я жив. Что бы ни убило моих друзей, это не убило меня. Я нахожусь на космическом корабле-я не знаю подробностей, но я знаю, что нахожусь на корабле, и, похоже, он работает правильно.
И мое психическое состояние улучшается. Я в этом уверен.
Я сижу на полу, скрестив ноги. Пришло время для упреждающего шага. Я закрываю глаза и позволяю своим мыслям блуждать. Я хочу что-то запомнить-что угодно-нарочно. Мне все равно, что. Но я хочу его инициировать. Посмотрим, что у меня получится.
Я начинаю с того, что делает меня счастливым. Мне нравится наука. Я это знаю. Я получил трепет от всех маленьких экспериментов, которые я проводил. И я в космосе. Так что, может быть, я смогу подумать о космосе и науке и посмотреть, что у меня получится…
Я вытащила из микроволновки обжигающе горячие спагетти и поспешила к своему дивану. Я снял пластик сверху, чтобы выпустить пар.
Я выключил телевизор и послушал прямую трансляцию. Несколько коллег и несколько друзей пригласили меня посмотреть это вместе с ними, но я не хотел тратить весь вечер на ответы на вопросы. Я просто хотел спокойно понаблюдать.
Это было самое наблюдаемое событие в истории человечества. Больше, чем высадка на Луну. Больше, чем любой финал чемпионата мира. Каждая сеть, потоковая служба, новостной веб-сайт и филиал местного телевидения показывали одно и то же: прямую трансляцию НАСА.
Репортер стоял с пожилым мужчиной на галерее зала управления полетами. За ними мужчины и женщины в синих рубашках сосредоточили свое внимание на своих терминалах.
Это Сандра Элиас, — сказал репортер. — Я здесь, в Лаборатории реактивного движения в Пасадене, штат Калифорния. Я здесь с доктором Брауном, который возглавляет отдел планетарных наук НАСА.
Она повернулась к ученому. — Доктор, каково наше положение сейчас?
Ситуация была ужасающей, но сам проект был потрясающим. Мой внутренний ботаник не мог не быть взволнован.
— Арклайт был самым дорогим беспилотным космическим кораблем, когда-либо построенным. Мир нуждался в ответах, и у него не было времени на глупости. Обычно, если бы вы попросили космическое агентство отправить зонд на Венеру менее чем через год, они бы рассмеялись вам в лицо. Но удивительно, что вы можете сделать с неограниченным бюджетом. Соединенные Штаты, Европейский Союз, Россия, Китай, Индия и Япония помогли покрыть расходы.
— Расскажите нам о полете на Венеру, попросил репортер. Почему это так сложно?
— Главная проблема-топливо, — сказал Браун. — Существуют особые трансферные окна, когда для межпланетных путешествий требуется минимальное количество топлива, но мы и близко не подходили к окну Земля-Венера. Поэтому нам пришлось отправить на орбиту гораздо больше топлива, чтобы в первую очередь доставить туда луч света.
— Значит, вы не вовремя? — спросил репортер.
— Я не думаю, что когда-нибудь наступит подходящее время для того, чтобы солнце потускнело.
— Хорошая мысль. Пожалуйста, продолжайте.