— Прогресс, вопрос? — Скалистые радиоприемники.
— Почти закончил с Топливным отсеком номер три.
Полностью внутри танка я соскребаю черную грязь со стен самодельной лопаточкой и выбрасываю ее через отверстие шириной в один метр в боку. Откуда взялась дыра шириной в метр? Я сделал это.
В топливных баках нет входных люков размером с человека. Зачем им это? Клапаны и трубопроводы ведут внутрь и наружу, но самый большой из них имеет всего несколько дюймов в ширину. У меня нет ничего, чем можно было бы промыть баки-я оставил свою коллекцию «десять тысяч галлонов воды» дома. Поэтому для каждого танка я должен вырезать отверстие, очистить его от грязи, а затем снова закрыть его.
Должен сказать, однако, что резак, который Рокки сделал для меня, работает как заклинание. Немного астрофага, инфракрасный свет, несколько линз, и у меня в руках чертов луч смерти. Хитрость в том, чтобы держать выход на низком уровне. Но Рокки поставил дополнительные меры безопасности. Он убедился, что линзы имеют некоторые примеси, и они не сделаны из прозрачного ксенонита. Это ИК-проницаемое стекло. Если световой поток от Астрофага внутри станет слишком высоким, линзы расплавятся. Тогда луч расфокусируется, и резак будет бесполезен. Мне придется робко попросить Рокки сделать мне еще один, но, по крайней мере, я не отрежу себе ногу.
До сих пор этого не произошло. Но я бы не стал забывать об этом.
Я соскребаю со стены особенно твердую корку грязи. Он уплывает, и я использую скребок, чтобы выбить его из отверстия. — Статус на заводских танках? — спрашиваю я.
— В четвертом танке все еще есть живая Таумеба. Танк Пять и выше все мертвы.
Я шаркаю в танке вперед. Он достаточно узкий, чтобы я мог удерживать позицию, положив оба ботинка на одну сторону цилиндра и руку на противоположную сторону. Это оставляет мою оставшуюся руку свободной, чтобы соскрести грязь. — Четвертый танк составлял 5,25 процента, верно?
— Не правильно. Пять целых две десятых процента.
— Ладно. Итак, мы подошли к Таумебе–52. Все хорошо.
— Как продвигается дело, вопрос?
— Медленно и ровно, говорю я.
Я стряхиваю комок грязи в пустоту. Жаль, что я не могу просто промыть баки азотом и покончить с этим. В конце концов, у этой таумебы вообще нет устойчивости к азоту. Но это не сработает. Грязь толщиной в несколько сантиметров. Независимо от того, сколько азота я закачал, найдется какая-нибудь таумеба, до которой он не доберется-защищенная стеной толщиной в сантиметр их собратьев.
Все, что нужно, — это один выживший, чтобы начать заражение, когда я наполню баки запасным Астрофагом Рокки. Поэтому я должен как можно лучше очистить резервуары, прежде чем делать очистку азотом.
— У вас большие топливные баки. У вас достаточно азота, вопрос? Я могу дать аммиак от Blip-жизнеобеспечение, если вам нужно.
— Аммиак не сработает, говорю я. — У Таумебы нет проблем с азотными соединениями. Только с элементалем N2. Но не волнуйся, со мной все в порядке. Мне не нужно столько азота, сколько ты думаешь. Мы знаем, что 3,5 процента при 0,02 атмосферы убьют естественную таумебу. Это парциальное давление менее 1 паскаля. Эти топливные отсеки составляют всего 37 кубических метров каждый. Все, что мне нужно сделать, это впрыснуть сюда несколько граммов газообразного азота, и это убьет все. Это удивительно смертельно для Таумебы.
Я уперла руки в бока. Неловкая поза в скафандре ЕВЫ заставляет меня отплыть от стены, но это соответствует ситуации. — Ладно. Покончено с Третьим топливным отсеком.
— Теперь тебе нужен ксенонитовый пластырь для дыры, вопрос?
Я выплываю из топливного отсека в космос. Я натягиваю трос, чтобы вернуться к корпусу. — Нет, сначала я все уберу, а потом закрою их в отдельной комнате.
Я использую поручни, чтобы добраться до Топливного отсека Четыре, закрепиться на месте и запустить эридианский астроторч.
Из ксенонита получаются чертовски хорошие газовые баллоны под давлением.
Все мои топливные отсеки недавно очищены и запечатаны. Я дал им всем примерно в сто раз больше азота, чем требуется, чтобы убить любую естественную таумебу, болтающуюся поблизости. А потом я просто позволил ему остаться там на некоторое время. Я не собираюсь рисковать.
После нескольких дней стерилизации пришло время для теста. Рокки дает мне для работы несколько килограммов Астрофага. Я помню, когда «несколько килограммов астрофага» были бы находкой для всех в Чане Стрэтта. Но теперь это просто: «О, привет. Вот несколько квадриллионов джоулей энергии. Дай мне знать, если захочешь еще".
Я разделяю Астрофага на семь примерно равных капель, выпускаю азот и впрыскиваю по одной капле в каждый топливный отсек. Потом я жду целый день.