Но кроме этого… ничего. Я слишком далеко, чтобы обнаружить линию Тау Кита-Адриана Петрова, а вспышки-А нигде не видно.
И я точно знаю, где это должно быть. Вплоть до миллиугольной секунды. И отсюда его двигатели должны освещать мой прицел…
Я снова и снова прокручивал цифры. Хотя я уже доказал правильность своих формул ежедневными наблюдениями за его прогрессом. Теперь ничего нет. Никакого всплеска от всплеска-А.
Он там заброшенный. Его Таумебы вырвались из их загона и пробрались в его топливные отсеки. Оттуда они съели все. Миллионы килограммов астрофагов исчезли за считанные дни.
Он умен, так что у него наверняка есть запас топлива. Но эти отсеки сделаны из ксенонита, верно? Да.
Три дня.
Если корабль поврежден, он починит его. Нет ничего, что Рокки не мог бы исправить. И работает он быстро. Пять рук мечутся вокруг, часто делая несвязанные вещи. Возможно, он имеет дело с массивной инфекцией таумебы, но сколько времени это займет? У него много азота. Он может собирать столько, сколько захочет, из своей аммиачной атмосферы. Предположим, он сделал это, как только заметил инфекцию.
Сколько времени ему потребуется, чтобы вернуть все в Сеть?
Не так долго.
Что бы ни случилось, если бы Вспышку-А можно было исправить, он бы уже это сделал. Единственное объяснение того, что он все еще мертв в космосе, заключается в том, что у него нет топлива. Он не смог вовремя остановить Таумебу.
Я обхватил голову руками.
Я могу пойти домой. Я действительно могу. Я могу вернуться и провести остаток своей жизни героем. Статуи, парады и так далее. И я буду жить в новом мировом порядке, где будут решены все энергетические проблемы. Дешевая, легкая, возобновляемая энергия повсюду благодаря Астрофагу. Я могу разыскать Стрэтта и сказать ей, чтобы она убиралась.
Но потом Рокки умирает. И что еще более важно, люди Рокки умирают. Их миллиарды.
Я так близко. Мне просто нужно прожить четыре года. Да, это будет отвратительная кома, но я буду жив.
Мой раздражающий логический ум указывает на другой вариант: запустить жуков — всех четверых. Каждый со своей собственной мини-фермой Taumoeba и USB-накопителем, полным данных и результатов. Ученые Земли возьмут его оттуда.
Затем разверните «Аве Мария», найдите Рокки и отвезите его домой в Эрид.
Одна проблема: это означает, что я умру.
У меня достаточно еды, чтобы пережить путешествие на Землю. Или у меня достаточно денег, чтобы пережить поездку в Эрид. Но даже если эридианцы заправят «Аве Мария» сразу же, мне не хватит еды, чтобы пережить обратный путь с Эрида на Землю. К этому моменту у меня останется всего несколько месяцев еды.
Я ничего не могу вырастить. У меня нет ни жизнеспособных семян, ни живого растительного вещества. Я не могу есть эридианскую пищу. Слишком много тяжелых металлов и других основных токсинов.
Так вот с чем я остаюсь. Вариант 1: Вернуться домой героем и спасти все человечество. Вариант 2: Отправиться в Эрид, спасти инопланетный вид и вскоре умереть от голода.
Я дергаю себя за волосы.
Я всхлипываю в ладони. Это катарсис и изнурение.
Все, что я вижу, когда закрываю глаза, — это тупой панцирь Рокки и его маленькие ручки, которые всегда что-то теребят.
Прошло шесть недель с тех пор, как я принял решение. Это было нелегко, но я придерживаюсь этого.
У меня есть спин — драйвы для моего ежедневного ритуала. Я поднимаю Петроваскоп и смотрю в пространство. Я вообще ничего не вижу.
— Прости, Рокки, говорю я.
Затем я замечаю крошечное пятнышко света Петровой. Я увеличиваю масштаб и обыскиваю эту область. На мониторе в общей сложности четыре маленькие точки, едва видимые.
— Я знаю, ты бы с удовольствием разобрал жука на части, но я не мог оставить ни одного.
Жуки с гораздо меньшими приводами вращения не будут видны еще долго. Особенно когда они приближались к Земле, а я направлялся почти в противоположном направлении к Вспышке-А.
Катушки астрофагов в мини-фермах защитят Таумебу от радиации, и я провел тщательные тесты, чтобы убедиться, что и фермы, и жизнь внутри могут справиться с огромным ускорением, которое используют жуки. С их точки зрения, они вернутся на Землю через пару лет. Примерно тринадцать лет по земному времени.
Я возвращаю спиновые диски в Сеть и продолжаю курс.
Найти космический корабль «где-то за пределами системы Тау Кита» — задача не из легких. Представьте, что вам дали гребную лодку и сказали найти зубочистку «где-нибудь в океане».
Я знаю его курс, и я знаю, что он следовал ему. Но я не знаю, когда у него заглохли двигатели. Я проверял его только раз в день. Прямо сейчас я нахожусь в центре своего «лучшего предположения» о его положении, и я сопоставил свое лучшее предположение о его скорости. Но это только начало. У меня впереди чертовски много поисков.