У этой маски не было функций кроме одной — скрывать уродство масочника. Терра прав — это у людей есть имена и фамилии. Право покупать недвижимость, иметь счета в банке, пересекать границы, выбирать работу и место жительства, создавать семьи или выбирать одиночество. У экстра есть только клички. Генри Хайден? Нет. Он — Масочник, раб генерала Уэйнарта и всесильного ведомства «PLUS».
Его дар — видеть людей насквозь и создавать для них идеальные маски. И он вынужден делать маски-кандалы. И сегодня, впервые в жизни Генри сделал что-то настоящее. Маску, которую хозяин полюбил так же, как и мастер.
Сможет ли Просперо освободить Масочника? Вряд ли. Даже если Уэйнарт и все кто выше него будут повержены, если все экстра получат свободу, Генри Хайден так и останется жить вдали от людей, наедине со своим уродством. Он не нужен ни людям, ни экстра. Масочник помнил, какими прекрасными бывают облученные. Сирена, для которой он делал "Немую Пьеретту" была так красива, что от одного взгляда на неё теряли разум, а звук её голоса парализовал волю.
Для тех, кому не повезло, оставалось два выхода — беспощадный свет, в котором сжигает себя Терра и милосердная тень, в которой прячется Масочник. И бесконечное одиночество.
Масочник пристроил впалую щеку на подушке и белые огни его глаз погасли под лишенными ресниц веками.
Ему снился мир, охваченный огнем и бурей. В этой буре он находил покой.
В это время на всех континентах, во всех странах и городах, на крошечных экранах смартфонов и огромных рекламных мониторах проявлялось сквозь помехи лицо Просперо. Из бесконечной глубины замочной скважины разносился голос, сотрясающий землю:
— Следуйте за мной, и я приведу вас к свободе!
Глава 1. Рекрутёр
Холодный, безжизненный свет ламп под потолком. Душная комната без окон с зеркальным стеклом и тяжёлой дверью. Железный стол, намертво привинченный к полу.
Вдох. За спиной возится полицейский, похрустывает суставами, нервно переступает с ноги на ногу. Его напарник вышел покурить, но скоро вернётся и продолжит мордобой. Допрос — занятие утомительное. Особенно когда не повезло с арестантом.
Задержанный не оборачивался на копа за спиной — он услышит, если тот решит приблизиться и, например, придушить арестанта сзади. Этот ритуал не продлится долго. Когда нервы парней с дубинками сдадут, они передадут свою добычу рыбам покрупнее, которые наверняка уже вьются там, с обратной стороны зеркального стекла.
Арестант смотрел на свои руки, закованные в наручники. От железных браслетов сквозь прорезь в столешнице тянулась цепь к кандалам на его щиколотках. Мужчина тщетно пытался убрать тёмную запёкшуюся кровь из- под ногтей, мечтая опустить ладони в холодную воду. А лучше — под ласковые струи дождя. Даже если ему суждено ещё хоть раз ощутить брызги дождевых капель на лице, дождь уже никогда не будет таким, как прежде...
Щёлкнул замок и дверь бесшумно открылась. Но в допросную вошёл не коп, которого ожидал увидеть арестант. Немолодая женщина в строгой одежде, напоминавшей офисную военную форму, но без знаков различия. Прямая юбка так по-дурацки облегала её пухлые ноги. Короткий ёжик седых волос, жёсткий взгляд, плотно сжатые губы, осанка и чеканный шаг — перед ним без сомнения офицер.
— Немедленно покиньте помещение, — приказала женщина полицейскому.
— Вы ещё кто? — коп вышел из-за спины арестанта. — Военная прокуратура может поцеловать нас в зад. Этот кусок дерьма убил капитана полиции! Не важно что он — бывший солдат, пойдет на электрический стул!
— С Вэ Пэ разберётесь без меня, а сейчас немедленно покиньте помещение, детектив Поласки. Не создавайте проблем себе и своему сержанту.
Значит, она не из ВП. Без знаков различия, но приказывает копам. Либо спецслужбы, либо ведомство «PLUS». Если так, Поласки кипятится зря — военная прокуратора может не успеть добраться до арестанта.
Женщина дождалась, когда за детективом закроется дверь, села на железный стул напротив задержанного, положила перед собой толстую синюю папку. Её лицо с широкой челюстью, крупными чертами и близко посаженными глазами производило неприятное впечатление.
— Выглядите паршиво. Оказали сопротивление при аресте? Да, так и есть... - женщина пролистывала содержимое папки и всё больше хмурилась.
— Майор Рей Рональд Фостер. Двадцать девять лет. Дезертир, военный преступник, предатель, — произнесла она будничным тоном. — Вас обвиняют в трёх убийствах и нераскрытом исчезновении генерала Техейроса. Вас, несомненно, ожидал бы электрический стул, но военная прокуратура приговорит вас к расстрелу.