– Спасибо, как он?
– Сильно постарел, хотя и мы не молодеем. Но, когда я ему рассказал о твоём проекте – оживился. Готов всех порвать, но сила уже не та. Предлагал встретиться, как в былые времена. Я сказал, передам.
– Ты знаешь он действительно боец, сколько я его знаю, – ответил Александр.
– Но сегодня он уже другой, глаз потух. Хотя Ленд Крузер только что из салона. Теперь уже «трехсотка».
– Встречаться повременим, нам это ничего не даёт. Все эти посиделки мы с тобой проходили. Что с экспертизой проекта?
– Я смотрел с разных сторон, окупаемость, может быть, зашибись. Если грамотно все увязать, на выхлопе, может быть уже через год больше, чем вложили. Но ум мой не может принять, что каждый гражданин России может получать в год один и более миллионов рублей дивидендов от твоего консорциума. От Газпрома да. Кстати я от него ежегодное получаю, так ты и предлагаешь свой «газпром» только, широкого профиля, как когда-то называли механизатора.
– Широкого или узкого не важно, важно, что Газпром работает на кучку таких как ты, ну и на Миллера, а этот проект будет работать на весь народ, и Вам с Миллером там будет тоже именная акция.
– Ты меня с Миллером не равняй, я не Путин или Медведев, так перепали три копейки от приватизации.
– Дальше что мой друг, Андрей Алексеевич? Куда податься пенсионеру государственной службы? К Путину уже не достучаться, а его роботы дадут классическую отписку, поблагодарив за государственную позицию. Позицию, которая им колом в глотке. Но послать они прямо не могут, вот и благодарят.
– Послушай дружище, я что подумал, ты беспартийный, а что если тебе, заявиться на эти предварительные выборы и сделать всех этих чиновников вместе взятых. Подумай… Да, чуть не забыл, тот закон который я критиковал, ну о подтверждении доходов, он правильный. Только нельзя всех под одну гребенку. Сто миллионов это для простых смертных, а вот чиновники, депутаты, судьи и прокуроры пусть начинают отчитываться уже с пятидесяти миллионов, они и их близкие родственники. Потому как многие майонезные заводики оформлены на престарелых мам или бабушек.
– Хорошо, подправим. Это не избирательная платформа, это только рассуждения.
– Да, чуть не упустил, хочу услышать твое мнение по заявлению Байдена.
– Мое мнение как юриста однозначно – нужно привлечь Байдена к уголовной ответственности, состав уголовного преступления по нашим российским законам на лицо.
Клевета, что бы ты понимал, это распространение заведомо ложных сведений, что и сделал Байден. Хам, он всегда хам, какую бы должность не занимал. Подруга хама – безнаказанность. И никакая словесная дуэль в данном случае не поможет. Должны работать законы. Помнишь, как говорил известный персонаж, вор должен сидеть в тюрьме. А чем отличается хам от вора, он украл честь и достоинство, у другого человека прикрываясь безнаказанностью. Если бы мир не сошел с ума, Байден после такого заявления должен стать не рукопожатным для всех лидеров государств. А если этого не происходит, консерватория уже не поможет.
– Я от тебя другого ответа и не ожидал.
– Но здесь есть вторая латентная сторона медали с годами сильно затертая. Ответ Путина на обвинение его в тяжком преступлении не только не адекватен, но и трагичен. Переведя все в плоскость детской обзывалки, Путин попытался замылить оскорбление, хотя должен был сказать просто и ясно, – Встретимся в суде господин Байден. Складывается впечатление, что они все там впали в детство, один не знает, что за такие слова нужно отвечать, а другой не знает, что в России есть специальная статья в уголовном Кодексе. К чему эти детские обзывалки, когда собственную честь и достоинство нужно защищать правовыми способами. А если ты не можешь защитить собственную честь…