Как бы то ни было, я посылал открытку Дону каждое Рождество.
Не знаю, решили ли они, что я вожу их за нос. Они говорили что-то о моем индексе склонности к насилию, а это значило, что у них есть либо мое личное дело, либо доступ к Центру. Это означало, что я удержал равновесие вплоть до кануна "Румоко".
Будильник был установлен на 5. 45, и я перевел его на восемь. Если уж им так много известно, то наверняка они знают и расписание дежурств.
Итак, наступил перелом. Целый месяц я провел здесь, держа свою руку на грохочущем пульсе проекта "Румоко". Вот только если они знали, сколько времени у меня действительно оставалось - срок, в который их работа закончится, они могли - возможно, даже должны были, протянуть время и придерживать меня. Мне нельзя было оставлять их в моей каюте на целый день, ну а единственная альтернатива - передать их службе безопасности корабля прежде, чем я вытрясу из них их задание - мне страшно не нравилась, так как я не знал, был ли на борту их сообщник, а то и больше, кем бы они ни были, и не затеяли ли они еще чего-нибудь после того, как их фокус с Джи-9 не прошел, как было задумано. Во всяком случае, что-то должно было быть приурочено к 15 сентября, плановой дате проекта.
Для того, чтобы заработать вознаграждение, я должен был передать посылку. Но до сих пор ящик был пуст.
- Джентльмены, - сказал я, и мой голос показался мне чужим, с замедленными рефлексами. Поэтому я постарался делать поменьше движений и говорить медленно и осторожно. - Джентльмены, роли поменялись. И теперь мое время. - Я развернул стул, сел напротив них, положил руку с оружием на кисть другой, а ту - на спинку стула. - Послушайте предисловие относительно моих дальнейших действий, которые я предполагаю в отношении вас.
- Вы не правительственные агенты, - продолжал я, вглядываясь то в одного, то в другого. - Нет. Вы защищаете чей-то частный интерес. Будь вы агенты, вы, несомненно, должны были убедиться, что я не один. Вы прибегли к крайним мерам, вынужденные допрашивать меня таким манером, так что я догадываюсь, что вы штатские, и толкнуло вас на это что-то отчаянное. Это заставляет меня связать ваши действия со вчерашней попыткой диверсии с аппаратом Джи-9 - да, назовем это диверсией. Вы знаете, что это так, и я знаю, что вы это знаете - после того, как я слазил в него, и ожидаемого результата не получилось. Очевидно, это толкнуло вас на сегодняшние действия. Поэтому я даже не задаю вам вопроса об этом.
Затем примем во внимание, что я принял сказанное вами за чистую монету - я мог бы вынуть документы из ваших карманов, если они там есть, но ваши имена мне ни к чему. Так что и в карманы к вам я не полезу. В действительности мне нужен ответ только на один вопрос, и это, возможно, не принесет вреда ни вам, ни вашему нанимателю или нанимателям, которые, несомненно, откажутся от вас.
- Я хочу знать, кого вы представляете, - сказал я. - Зачем? - спросил высокий, и хмурый взгляд его упал на меня. У рта его был рубец, который я раньше не заметил из-за маски.
- От этого зависит ответ - почему вас послали?
- И чем это кончится?
Я пожал плечами:
- Может быть, личной местью.
Он покачал головой.
- Вы тоже на кого-то работаете, - сказал он, - и если это не правительство, то все равно кто-нибудь из тех, кто нам не по душе.
- То есть, вы признаете, что вы не независимые подрядчики. Если вы не говорите мне, на кого вы работаете, может быть, вы скажете, для чего хотите сорвать проект?
- Нет.
- Ладно. Вывод один - вы связаны с каким-то крупным нанимателем, который является противником проекта. Как это звучит? Могу я сделать такое допущение?
Коротышка засмеялся, и второй оборвал его быстрым свирепым взглядом.
- Ну, с этим покончено, - сказал я, - перейдем к другому. В моих руках и ваша смерть, и ваше спасение. Я могу даже предположить, что этой каютой заинтересуются ваши друзья, которые вовсе не предполагали просто дурачиться и могут войти на сцену в последнем акте, перед тем, как вам будет крышка. Как это звучит?
- Прослушивается это место или нет?
- Конечно, нет, - сказал его напарник, - только держи пасть закрытой.
- Ну, как это звучит? - повторил я.
Он снова покачал головой.
- Альтернатива - рассказ всей истории - о наркотиках, допросах и вообще. Как же это звучит? Или вы хотите дотянуть допрос до пыток?
Высокий подумал и снова покачал головой.
- И вы это сделаете? - спросил он меня.
- Да.
Казалось, он обдумывает это.
- Потом я не смогу спасти вас от пыток, как хотел, - заключил я. - Даже если вы и прошли наркопробу, вы знаете, что вас расколют за пару дней, если будут пользоваться наркотиками и всем прочим умело. Так подходящая эта тема для беседы или же поговорим позже? Если вы предпочитаете отложить это, я могу только предположить, что вы спланировали еще кое-что, чтобы сорвать проект...
- Проклятье, он слишком сообразителен!
- Скажи ему, чтобы он заткнулся, - посоветовал я другому. - Он отвечает мне настолько быстро, что и пошутить не дает. Так что же вы затеяли? Давайте, выкладывайте, - сказал я, - вы же знаете, что рано или поздно я от вас этого добьюсь.
- Он прав, - сказал парень со шрамом. Он повернулся ко мне: - Ты чертовски сообразителен. Твой коэффициент интеллектуальности и Личный профиль не показывали ничего такого. Может, тебе денег предложить.
- Может быть, - сказал я, - но сумма должна быть соответствующей. Назовите сумму и скажите, кто ее предлагает.
- Сумма четверть миллиона долларов наличными, - сказал он. - Это самое большее, что я могу предложить. Освободи нас и занимайся своими делами... Забудь об этой ночи.
Я обдумал предложение. Внешне оно выглядело заманчиво. Но я не единожды в год проходил мимо больших куч денег, и мне не нравилось то, что я буду вынужден обмануть частное сыскное агентство Вэлша, третье по величине агентство мира, с которым я желал и дальше сотрудничать в качестве независимого подрядчика.
- Так кто же несет расходы, как и почему?
- Я могу выдать тебе половину суммы наличными сегодня ночью, а другую через неделю или десять дней. Ты сам скажешь, как тебе это будет удобнее. Можешь гадать - почему, но не задавать этого вопроса. Это будет одним из того, за что мы заплатим.