Он долго глядел на меня, комкая на столе кораллово-розовое месиво бумажных лент.
- Может быть, ты и прав, - сказал затем он. - Как ты до этого додумался?
- Не знаю, - сказал я. - Я только хотел сказать вам, что я думаю по этому поводу.
Он вздохнул, повернулся в своем кресле-вертушке и уставился в окно.
Немного спустя мне показалось, что он задремал, как иногда это случалось с ним после обеда.
И все же, наконец, он заговорил:
- Не думаешь ли ты, что мне и раньше тысячи раз приходилось выслушивать подобные аргументы?
- Возможно, - откликнулся я, - и все же мне хотелось бы знать, что вы на это скажете.
- У меня нет на это ответа, - сказал он резко. - Или я чувствую, что это к лучшему, или отказываюсь с ним возиться. Конечно, я могу ошибаться. Я допускаю это. Но многие идеи сохранятся в записях, а особенности нашего общества будут упорядочены настолько, насколько это возможно. Если ты нашел для этого лучший вариант - скажи мне.
Я молчал. Закурив, я ждал, что он скажет дальше. Я не знал еще тогда, что жить ему оставалось месяцев шесть.
- Ты когда-нибудь думал об уходе? - спросил он наконец.
- Что вы имеете в виду?
- Исчезновение. Возможность вырваться из системы.
- Я не уверен, что понял...
- Мы все включены в Систему, в которой будут закодированы и записи о наших личностях. Наших - в последнюю очередь.
- Почему?
- Потому что я хочу оставить возможность для того, кто придет ко мне с тем же вопросом, что и ты - о возможности скрыться.
- Кто-то еще хотел этого?
- Даже если мне и высказывали такое намерение, я бы не сказал тебе этого.
- Исчезновение. Я понимаю это так, что вы имеете в виду уничтожение данных обо мне прежде, чем они попадут в Систему?
- Верно.
- Но мы не можем сделать этого с другими данными: с академическими записями... с тем, что касается прошлых событий.
- Это твои проблемы.
- Я ничего не смогу купить на кредитную карточку.
- Думаю, что ты мог бы платить наличными.
- Но ведь все деньги на учете.
Он откинулся назад на спинку кресла и улыбнулся.
- А так ли? - спросил он.
- Ну, не все, - согласился я.
- Так как же?
Я размышлял над этим, пока он раскуривал трубку. Пуская клубы дыма, он затянулся. Обманывал ли он меня со свойственным ему сарказмом? Или это было серьезно?
Как бы в ответ на мои мысли он поднялся с кресла, пересек комнату и открыл кабинет. Он порылся там некоторое время, затем вернулся, держа стопку перфокарт, как покерную колоду. Он швырнул их на стол передо мной.
- Это ты, - сказал он. - На следующей неделе они должны быть введены в машину, как и у всех остальных, - и он снова уселся в кресло, выпустив клуб дыма.
- Возьми их и спрячь под подушку, - сказал он. - Спи на них и решай, что ты с ними сделаешь.
- Не понял.
- Я их отдаю тебе.
- А если я их порву - что тогда?
- Ничего.
- Почему?
- Меня это не касается.
- Неправда. Вы - глава проекта.
В ответ он пожал плечами.
- Вы не верите в ценность Системы? - спросил я.
Он опустил глаза.
- Не более уверен, чем когда-то, - ответил он.
- Если я их порву, то официально перестану существовать.
- Да.
- И что со мной в таком случае станет?
- Это твои проблемы.
Он сделал шаг в сторону от стола.
Я собрал их, сложил в колоду и сунул во внутренний карман.
- Что ты станешь делать дальше?
- Стану спать на них, как вы мне посоветовали.
- Только гляди, чтобы вернуть их утром во вторник.
- Конечно.
Он улыбнулся, кивнул, и на этом все закончилось.
Я взял перфокарты и унес домой. Но я не спал.
Нет, только не это. Я не спал... я и не мог уснуть.
Я веками думал о них, крепко думал, всю долгую ночь - бродил по комнате и курил. Существовать вне системы... Как я мог бы совершать те или иные поступки без риска быть обнаруженным?
Затем, уже около четырех утра, я понял, что должен задуматься над другим, прямо противоположным вопросом: как может Система обнаружить меня, если она не подозревает о моем существовании?
Тогда я сел и тщательно составил кое-какие планы. Утром я порвал свои перфокарты, сжег их и развеял их пепел.
- Садись в кресло, - приказал высокий и сделал жест рукой.
Я подчинился.
Они обошли кресло и встали позади меня.
Я затаил дыхание и попробовал расслабиться.
Прошло с минуту, потом он сказал:
- Порядок. Теперь рассказывай все... и сначала.
- Я нашел эту работу через Бюро по трудоустройству, - проговорил я, устроился, работал, исполнял свой долг и встретил тебя. Вот и все.
- Одно время поговаривали, и нам кажется, небезосновательно, что правительство может получить разрешение в интересах службы безопасности создать ложную индивидуальность путем подмены записей в Системе. И использовать это в качестве прикрытия для агента. Если кто-то захочет проверить его по Системе, он окажется обычным гражданином.
Я промолчал.
- Это верно? - спросил он.
- Да, - согласился я. - Говорят, что это можно сделать. Впрочем, я не знаю, насколько это верно.
- Возможно, ты как раз такой агент?
- Нет.
После этого они немного пошептались. А затем, судя по щелчку, открылось что-то металлическое.
- Ты лжешь.
- Нет. Я спас жизнь двоим людям, а вы расспрашиваете меня, как меня звать. Я не знаю, почему, хотя хотел бы знать. Чего плохого я сделал?
- Вопросы задаю я, мистер Швейтцер.
- Я просто из любопытства. Возможно, вы скажете мне...
- Закатай рукав.
- Для чего?
- Потому что я так сказал.
- Что вы собираетесь делать?
- Поставить укол.
- Вы - медики?
- Не твое дело!
- Ну, в таком случае, я лично против этого. И когда полиция задержит вас, а я об этом узнаю, тогда поглядим, что скажет Медицинская Ассоциация.
- Вашу руку, пожалуйста.
- Я протестую, - заметил я, закатывая левый рукав. - Если вы в конце концов прикончите меня, знайте: убийство - штука серьезная. А если же нет, я буду искать вас. Я когда-нибудь найду вас...
Я почувствовал, как игла вонзилась в руку.
- Интересно, что вы мне воткнули? - спросил я.