Но внутри великолепный зимний сад.
Открытые галереи, много света, молодые ученые и аспиранты. Все куда-то спешат, бегут. Таня тогда почувствовала, что в этом пропитанном светом и шумом мире она чужая.
Одетая в серенькое платье, потертую шаль, она была грязным пятном на цветном мозаичном полу.
— Пойдемте. Нам в Блок С+. Станислав был вежлив и даже заботлив. Поддерживая под ручку, проводил в просторную лабораторию. Здоровенный прозрачный куб из очень толстого стекла.
Внутри за легкой ширмочкой огромная больничная кровать. Таня такие, видела только в кино, про иностранные клиники. На кровати лежала странного вида оранжевая, мягкая на ощупь пижама.
— Сможете переодеться сами? Или позвать сестру?
— Да ладно милок. Сама уж как-нибудь. Татьяна старческим жестом выпроводила Станислава за дверь и, закрыв занавеску, переоделась в пижаму. Пижама была явно рассчитана и на размер побольше. В ней было уютно.
Едва она выбралась из-за ширмы, как увидела моложавую женщину лет 35–40. Которая смотрела на нее с пристальным интересом. А за ней стояла весело галдящая толпа молодых ученых. Татьяна почувствовала себя немножко не в своей тарелке и попыталась оправить пижаму.
— Ну что уставились лоботрясы? За работу! — голос у женщины профессора был, оказывается еще какой, командирский. — Татьяна да?
— Да милая. Таня оперлась на руку женщины и пошла к длинному белому цилиндру, напоминавшему ей цистерну для молока, положенную наискосок прямо в кабинете.
— Таня бросьте. Мне между нами девочками 85. Не похожа да?
Таня пораженно смотрела на женщину.
— Да, это только внешне и кое-где внутренне. Мы работаем над системой продления жизни, уже 5 лет. И кардинального прорыва достичь не удалось.
— Нужен как воздух опыт на человеке. Хотя бы один. От начала до конца. Но Слава категорично запретил испытывать на себе. Хотя — ха. Я уже почти все на себе сначала испытала. Кое-что успешно, кое-что нет.
— Так что милая Вы наш последний рывок. Вершина нашего труда. Если все пойдет как надо, то вы будите лишь первой ласточкой.
— Давай на ты? Таня нашла в себе силы лишь кивнуть.
— Ты, наша новая Таня!
Таня невольно поразилась объему жизненного оптимизма.
— Но ведь я могу и умереть?
— Танечка милая. Все мы умрем. Кто-то раньше кто-то позже. Если не получиться сейчас, то следующий точно будет успешным опытом.
А далее для нашей страны это будет настоящий рывок. По секрету скажу, что следующей буду лично я. Шанс будет более 30 %, я рискну. И плевать на нытье Станислава, что я ведущий биофизик проекта!
— Давайте милая, полезайте в ящик. Нам нужна полная картина "до".
Дальше были бесчисленные тесты и анализы.
Впервые за столько лет, от Тани ушла бессонница. Она приходила в ставший домом бокс и без сил падала на кровать. Засыпала мгновенно. Снились сны. Яркие, цветные иногда навязчивые.
Когда Таня пожаловалась на это профессору, которого студенты и молодые ученые звали за глаза "милочка". То ли потому, что ее звали Мирослава, то ли за ее привычку всех называть милочка или балбесина, если речь заходила о мужчине.
— Эй, ты балбесина иди сюда. Или, какая балбесина напортачила в этом опыте? А уж если она обращалась по имени, то это означало ее восторг, личностью, к кому она обращалась, в его крайней степени. Избежать этого восторга стремились все. Мирослава лишь улыбнулась.
— Мы стараемся сохранить вам жизнь. А это значит, что в момент обновления, вашему организму потребуется куча энергии и строительного материала.
— Поэтому ваша еда очень витаминизирована, что не может не сказаться на мозговой активности, которая сама по себе приводит к ярким снам.
— К тому же милая, мы хотим, чтобы ты была молода не только телом, но и мозгом. Потому добавки стимулирующие активность нервных тканей, само собой используются.
— А теперь хватит этих разговоров у нас впереди важный день.
Сегодня весь уже ставший знакомым коллектив собрался в блоке С+ у нового агрегата. Это тоже была длинная бочка с прозрачными стенами, с каким-то странным зеленоватого цвета раствором.
— Вот ваш "саркофаг". Там внутри слово передовой биоинженерии.
— Раствор из активных микроорганизмов, которые подстегнут ваш организм и заставят его работать по-новому.
— Параллельно уже ближе к концу, эксперимента, мы попробуем провести кое какие незначительные улучшения Вашего организма. Ну, там скорость реакции, крепость костей и мышц. Вам понравиться.
Таня повела плечами.
— Ну, чему быть тому не миновать. Давайте начнем.
Мирослава похлопала в ладоши, привлекая внимание.
— Так балбесы отвернулись и закрыли глаза, милочки, помогли Танюше подняться на ее ложе. Таню подхватили заботливые руки.
Помогли стянуть пижаму, и залезть в теплую, желеобразную жидкость. Прикрепили дыхательную маску, Таня нырнула.
Сквозь гель было практически ничего не видно. Тепло стало охватывать ее со всех сторон. По трубкам, прикрепленным к венам, побежала жидкость и Таня уснула.
— Так милочка! Если вы ее немедленно не приведете в сознание, то следующей, на ком мы испытаем ретроградный мутаген, будите Вы! Испуганный писк и интенсивное щелканье компьютерных клавиш убеждали в том, что мутаген был штукой неприятной.
— По показаниям приборов она в сознании! — отрапортовал юный голос с нотками страха.
— Танюша милая! Давай просыпайся! Открой глазки! — непривычно нежный голосок окончательно пробудил Татьяну.
Она медленно открыла глаза. Первое что она увидела, открыв глаза, было участливое лицо Мирославы.
— Ну же милая не торопитесь. Аккуратно. Вам нужно привыкнуть к своей новой моторике. Ваши мышцы заметно атрофировались и электронная стимуляция, не совсем вернула их в форму. Так что пока лежите.
— Вы меня понимаете?
Татьяна попыталась сказать, но в горле застряла какая-то слизь. Пришлось прокашляться в заботливо подставленную кем-то железную миску.
— Не спешите. Вот выпейте. Мирослава протянула стакан с какой-то оранжевой жидкостью. Глоток прохладного морковного с яблоком, сока словно взорвался во рту давно забытыми ощущениями и красками вкуса.
— Божественно! — прохрипела Таня.
Прохрипела? Голос, прозвучавший в комнате, похожей на ее прежний бокс, звучал колокольчиками голос юной девочки.
Не веря своим ушам, Таня потрогала горло. Мирослава словно угадав ее мысли, протянула ей зеркало.
Шок. Таня не могла ничего сказать, смотря на свое отражение. Ее огромные фиалковые глаза смотрелись из тела, донельзя изможденной девушки лет 14 на вид.
Мирослава прокашлялась.
— Татьяна простите. Мы не знали очень многого. Не знали, какой нужен объем, точной дозы. В итоге немного увлеклись. Мы сбросили вам около 80 лет. По всем биометрическим показателям вашему телу приблизительно 16 лет. Все очень зыбко, процессы омоложения кое-где еще идут бурным темпом. Сейчас конечно, организм сильно истощен, но обильное питание и витамины, быстро поставят вас на ноги. Обещаю!
Таня смотрела на Мирославу, в ее глазах навернулись слезы.
— Спасибо вам Мирослава!
Таня обняла профессора. Мирослава неловко обняла ее в ответ.
— Не за что милая, не за что.
Американец покинул кабинет, и его кречет исчез вместе с ним. Татьяна, зная привычки шефа, приготовила кофе и, положив рядом плитку шоколада, зашла в кабинет.
— Что ты о нем думаешь?
— о "Кречете"? Или о главе ЦРУ?
— Догадалась?
— Он слишком известная фигура чтобы не держать на него досье, кроме того, их "церберы" никогда не охраняют простых бизнесменов. Слишком дорого. Только членов правительства на выезде.
— Наблюдательно ничего не скажешь. Но он, честно говоря, не особо и скрывал, что прибыл сюда ради Блока 13. Им очень интересно, что там.
Станислав тогда лишь улыбнулся, попивая кофе.
— Танечка вы всегда прекрасны!
Алексей Владимирович, начальник отдела кадров как всегда тепло попрощался и скрылся в лифте.
— Таня. На сегодня все. Надо отдохнуть. Завтра будет много беготни на презентации. Вызови, пожалуйста, мне вертолет.