* * *
Хроника: 17 марта 1991 года в Советском Союзе прошел всесоюзный референдум о сохранении СССР. Вопрос референдума: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных, суверенных республик, в которых в полной мере будут гарантироваться права и свободы человека любой национальности».
* * *
Зампредседателя Центризбиркома Головко: Итак, наша страна, советский народ пережил впервые в своей истории такую крупную политическую акцию как референдум, как опрос народа по коренному вопросу нашей жизни – быть ли нашему Союзу обновленным. И сегодня мы уже можем говорить о результатах проведенной работы. В референдуме приняли участие более 185 млн. советских людей. Они были внесены в списки как избиратели и из этого числа ровно 80 % населения приняли участие в референдуме. Из них 76,4 % высказались в пользу Союза, т.е. сказали «да».
* * *
Из интервью Сергея Васильева журналу «Forbes» 2 марта 2010 года: В марте (1991 года) был большой семинар в Париже. Его организовал либеральный политик Ален Мадлен, который был потом премьером. «Французский Гайдар». И были почти все: и Гайдар и Глазьев, и Машиц ... И когда мы ехали в автобусе, Петя (Авен) подсел и говорит: пора думать о правительстве. Павлов сейчас обделается, на место его посадят Вольского, он должен либерализовать цены, а потом, чувствую, придется заступать нам. (Сергей Васильев: В 1991-1994 годах – руководитель Рабочего центра экономических реформ при правительстве РФ)
* * *
Новиков: К прозвучавшему здесь мемуарному свидетельству Сергея Васильева можно относиться двумя способами. Первый: как к лестничному остроумию. Вот, спустя много лет, кто-то говорит, что его друг предвидел попадание в правительство ещё весной 91-го года. Второй способ отношения: как к чему-то серьезному. И для серьезного отношения основания есть. Начнем с того, что этих слов ни сам Авен, ни те, кто в этом разговоре участвовали, не опровергли. Если это так, то мы может считать, что действительно весной 91-го года Петр Авен рассматривал возможность попадания членов той команды в высшие правительственные сферы. И если это так, то на чем строилась тогдашняя уверенность Петра Олеговича? Эта уверенность покоилась на том, что некая линия, которую олицетворяют собой Павлов, Вольский и другие деятели подобного типа, провалится. И провалившись, исчерпав себя, вместо неё будет востребована иная линия, олицетворенная Авеном, Гайдаром и прочими. А почему условная линия Павлова-Вольского должна провалиться? Начнем с того, что Павлов и Вольский, при всех своих личностных масштабах, клановых противоречиях и всём прочим, не советисты-реставраторы. Это не Лигачев. Это сторонники проведения госкапиталистических реформ в СССР. Госкапитализма по китайскому образцу. А в случае Вольского – может быть, чуть более вестернизированного. Начиная с конца 90-го года было видно, как все группы, ориентированные на госкапитализм, на своего рода китайский путь для СССР, начинают последовательно проваливаться. Первым провалился Рыжков. Дальше на его месте оказывается Павлов, который начинает проседать с первых шагов. По формальной логике Вольский действительно мог быть следующим премьером. Линия на создание госкапитализма, условная линия Рыжкова-Павлова-Вольского, – её и торпедировали, и она сама проваливалась во многом по объективным причинам. Уже таковы были масштабы политического и экономического кризиса в СССР, что у этой линии не было ни времени, ни ресурсов для спокойной реализации. Но эту линию и торпедировали внешние и внутренние силы. Внешние силы боялись, что реформирование СССР на основе госкапитализма приведет к его нежелательному усилению. С внутренними силами всё сложнее. Совершенно очевидно, что Горбачев уже видел в Рыжкове своего политического конкурента. В Павлове его он видел меньше: и масштаб личности Павлова, его возможности были намного меньше, чем Рыжкова. Но, тем не менее, Горбачев видел Павлова также политическим конкурентом. Безусловно, линия на госкапитализм, предполагавшая сохранение СССР, торпедировали те, кто хотел глубоких трансформаций СССР, его развала уже не на либеральных, а на глубоко антилиберальных основаниях. В первую очередь, это то, что называют «русской партией». Видимо, Петр Авен эту конъюнктуру хорошо чувствовал. Он человек тонкий, умный, с юных лет привыкший к пребыванию если не во властных, то околовластных коридорах. Видимо на этом была основана его тогдашняя уверенность, что «дальше заступать нам». Единственно, интересная деталь, что Авен в этой фразе говорит, что Вольский либерализует цены. Т.е. самого неприятного и политически самоубийственного члены команды Гайдара всё-таки хотели для себя избежать.