* * *
Из интервью Петра Авена журналу «Forbes» 02 марта 2010 года: Теоретически могли быть какие-то голодные бунты. Но вы вспомните 1991 год – пустые полки магазинов, но никто не голодает, на улицах вы не видите людей, съедающих лошадь, как в 1919-м в Москве, и так далее. Этого ничего не было. Рестораны работали, дома все, в принципе, нормально питались. (Петр Авен: В 1991-1992 гг. министр внешнеэкономических связей РФ)
* * *
Бялый: Гражданская война … Ну, что имел в виду Анатолий Борисович, – я не знаю. Анатолий Борисович может иметь в виду одно, думать второе, говорить третье, мечтать о четвёртом. Это его неотъемлемое свойство. Сильное и слабое одновременно. Но гражданская война могла быть в единственном случае ... О чем идёт речь? Он апеллировал к эпизодам гражданской войны в России, которая бы сопрягалась с голодом и в значительной мере была связана с голодом. Это же – гражданская война и голод – вещи сопряжённые, когда бунты голодные выливаются в гражданское противостояние. Возможно, он имел в виду это. Но … может быть, он имел в виду что-то другое. Но это нужно спросить у Анатолия Борисовича.
* * *
Хроника: Хасбулатов: «Другое дело. Подождите. Не надо. Никакого позора нет. Ребята растерялись. Так. Подождите». 11 апреля 1992 года Съезд принимает Постановление «О ходе экономической реформы в Российской Федерации», в котором: отмечает целый ряд проблем в экономике: спад производства, разрушение хозяйственных связей, резкий спад жизненного уровня населения, рост социальной напряжённости, нехватка денежной наличности; отмечает, что правительство не создало эффективно действующих экономических рычагов и теряет управление государственным сектором народного хозяйства, а также недостаточно эффективно взаимодействует с соответствующими органами власти и управления, руководителями предприятий, представителями трудовых коллективов и профсоюзных объединений; предлагает президенту России внести существенные коррективы в тактику и методы осуществления экономической реформы с учетом замечаний и предложений, высказанных народными депутатами на шестом Съезде народных депутатов, и представить их до 20 мая 1992 года Верховному Совету Российской Федерации.
* * *
Из интервью Г. Бурбулиса П. Авену и А. Коху, опубликованному в журнале «Forbes» 22 июля 2010 года: Петр Авен: «Сегодня это выглядит странно, но для нас было шоком, когда мы узнали, что началась атака на правительство и что Ельцин в принципе согласился под давлением Верховного Совета и представителей директуры уволить часть гайдаровских министров. В этом списке был министр топлива и энергетики Лопухин, министр здравоохранения Воробьёв, я и кто-то еще. <…> Теперь-то я понимаю, что воспринимал Ельцина совершенно неадекватно, считая, что он такой патриарх, который за нас драться будет вплоть до собственной отставки. Мы были совершенно не готовы к тому, что нас вот так хладнокровно разменивают». (Петр Авен: В 1991-1992 гг. министр внешнеэкономических связей РФ)
* * *
Новиков: Итак, 13 апреля 1992 года на VI съезде народных депутатов происходит демарш гайдаровской команды. Она объявляет о своей … о коллективной отставке. Эта отставка фактически принята не была. Но произошло два знаковых события. Событие № 1 – это отставка Геннадия Бурбулиса с поста первого вице-премьера с оставлением его на посту госсекретаря Российской Федерации. Событие № 2- это отставка самого Егора Гайдара с поста министра финансов. Есть две версии этих событий. Первая – это версия самого Бурбулиса, которая описывает то, что решение об отставке правительства было принято спонтанно после, якобы, нанесённых Хасбулатовым оскорблений на 6-м съезде в адрес команды Гайдара. И, в результате чего, было принято коллективное решение об отставке, после чего произошла договорённость между Ельциным и Хасбулатовым. И существует версия … версия, которую я бы назвал версией Ельцина-Юмашева. В книге «Записки президента», изданной в 94-м году, Борис Николаевич Ельцин так объяснил … точнее, конечно же, Валентин Борисович Юмашев, как автор литературного текста этой книги. Он так объяснил мотивы отставки Бурбулиса: «Бурбулиса вдруг стало много». Что это значит, переводя с бытового языка на язык политический? Это означает, во-первых, что Бурбулис действительно к тому моменту уже очень сильно задел некие ельцинские властные амбиции. Он стал претендовать не на роль доверенного сотрудника и самого доверенного, так сказать, посредника между ним и Гайдаром. Но и на роль идеолога – строителя новых властных институтов и фактически второго лица в государстве. Для Ельцина, для которого власть всегда существовала в чистом виде, как власть ради власти, это, безусловно, не могло не стать предметом для раздражения. Во-вторых, Ельцин стал понимать, что та политическая цена, которую он платит, те издержки, которые он платит за поддержание амбиций Бурбулиса, как серого кардинала и идеолога российской власти, слишком высоки. И, в-третьих, видимо, Ельцин не был к тому моменту готов к слишком, скажем так, радикальному выяснению отношений с Хасбулатовым и Верховным Советом и съездом. Потому что он в тот момент не понимал до конца, какую цену придётся платить за эту конфронтацию, он до конца не выстроил силовой блок. Ну, Министерство обороны появится в России лишь в мае. И не был уверен, конечно, до конца в надёжности силовиков. И не были, конечно же, отстроены ещё до конца те механизмы неформальной власти, которые появятся у Ельцина к октябрю 93-го года: это Коржаков, это Барсуков. Это их система, система влияния на спецслужбы и на бюрократию. Вот в этой ситуации, безусловно, Ельцин предпочёл, во-первых, компромисс со съездом. Во-вторых, убрать наиболее раздражающие, как Верховный Совет и съезд, так и его, фигуры. Например, ту же фигуру Бурбулиса. И, наконец, стоит сказать о такой немаловажной детали, как то, что перед 6-м съездом очень много говорилось о возможной отставке с поста Главы президентской администрации Юрия Владимировича Петрова – фигуры, опять-таки ныне почти забытой, а в тот момент очень и очень влиятельной. Отставку Петрова прогнозировали силы, близкие к Бурбулису и к правительственной команде Гайдара. Петров воспринимался ими как крайний консерватор, партийный аппаратчик. Партийный аппаратчик, который мешает их деятельности. Действительно, Петров был человеком, который понимал всю опасность гайдаровского курса. Возможно, у него было своей, альтернативной Гайдару, программы. Но это был человек, во-первых, понимавший эту опасность. Во-вторых, крайне лояльный Ельцину. И Ельцин воспринимал его, как фигуру очень себе близкую и в личном, и в социальном плане. И вот эта попытка Бурбулиса и Головкова, и других выдавить Петрова, видимо была воспринята ещё Ельциным как посягательство на собственную власть. А вот этого он не терпел. И при первом же возникшем удобном моменте он начал строить как Бурбулиса, так и Гайдара, увеличивая, во-первых, дистанцию между ними и собой. А, во-вторых, пытаясь делать их всё более управляемыми.