В дверь позвонили.
— Пицца! — с напускной радостью сказали Вика и Рома почти одновременно. Каждый из них был рад, что есть повод не продолжать начатую тему.
Парень рассчитался с курьером и крикнул шутливым тоном:
— Вперёд! На кухню! Ужин готов!
В квартире Ромы была такая же в точности, как и у Вики, крохотная кухонька. Маленький столик так же стоял у окна. Но из окна не видно было сквера, а только здание школы и крыши соседних домов.
— Ну, приступим, — весело сказал парень и положил по огромному куску пиццы себе и Вике.
Какое-то время ребята молча наслаждались ужином. Когда первый голод был утолён, завязался неспешный разговор.
— Вон, видишь школу? — Рома кивнул на окошко. — Это физико-математический лицей. Там моя сестра работает.
— Учителем?
— Да. Преподаёт биологию.
— А ты знаешь, Полина Васильевна тоже в школе работала. И тоже сначала учителем биологии. Потом директором.
— О чём, кстати, она сегодня хотела с тобой поговорить? — этот вопрос занимал Рому с утра, хотя раньше ему вроде бы никогда дела не было до женских сплетен.
— Поздравляла меня с днём рождения. Мне в субботу 28 исполнится.
— А я тоже уже знаю об этом замечательном событии, — похвастался Рома, — мне мама твоя рассказала. И даже успела в гости пригласить.
Вика подумала, если она всё-таки не против прихода парня, самое время ему об этом сказать. Вообще-то, сначала планировалось, что на празднике будут только свои. Но, что интересно, Рома и не казался девушке чужим. Его присутствие нисколько не будет её напрягать — рядом с ним она ощущала себя комфортно. Видимо, мама тоже заметила эту приятную черту Ромы — умение общаться просто и ненавязчиво, поэтому он и показался ей «милым». То что парень понравился маме, было для Вики огромным аргументом в пользу того, что его стоит пригласить на семейный праздник. Ведь мама часто бывает грустной в этот день, потому, наверно, что вспоминает об Артёмке, которой умер незадолго до рождения Вики. А Рома вполне может выполнить роль громоотвода — отвлечёт маму от печальных мыслей.
— Да, я тоже буду рада видеть тебя на нашем празднике.
— Обязательно, приду! Спасибо!
— Знаешь, мне Полина Васильевна такой интересный подарок сделала, — сказала Вика и, сняв кулончик, протянула его Роме. — Вот посмотри.
— Это железистый кварцит, — покрутив камешек в руке, сказал парень. — Довольно распространённая горная порода.
— Ну, порода, может и распространенная, — согласилась Вика, — но сам камешек очень редкий. Это оберег.
— Ух ты! — иронично воскликнул парень.
— Я тоже сначала прореагировала на этот подарок с иронией, — сказала Вика ухмыляющемуся Роме, — но послушав дивную историю Полины Васильевны, изменила своё мнение.
И Вика повторила парню слово в слово рассказ консьержки о поверье, которое ходило у них в посёлке.
— Что ж, теперь тебе никакие шуйя не страшны, — рассмеялся парень, когда девушка закончила повествование.
— А я поверила, что камень обладает какими-то необычными свойствами, — серьёзно сказала Вика, — ведь полоски на камешке, действительно, образуют рисунок, похожий на зеркально отражённое число 44.
— Ну, не знаю, — пожал плечами Рома. Он не мог понять, как кусок горной породы, которую сотнями тонн добывают по всему миру, может обладать какими-то необычными свойствами. Он, вообще, никогда не верил ничему сверхъестественному. У Ромы был девиз: «Всему есть логичное объяснение».
Глава 12. «Шу» означает «здесь», «Йя» означает «там»
— Отец, ты звал меня? — спросил сын, заходя в кабинет.
— Да, садись, — мужчина указал на кресло, — надо поговорить.
Сын послушно сел. Он с детства привык моментально выполнять просьбы отца. Привычка сохранилась до сих пор.
— Извини, что накричал на тебя в прошлый раз, — начал отец мягким голосом и слегка улыбнулся.
Раньше парень горы бы свернул ради такой полуулыбки. Когда-то вся его Вселенная вращалась вокруг этого строгого, властного и, несомненно, гениального человека. Когда-то он обожал его и страшно боялся разочаровать, не оправдать надежды. Но все его старания, как правило, были напрасны — отец всегда был им не доволен. Иногда недовольство выливалось в приступы гнева и раздражения. И тогда отец кричал, напоминал ему о тех людях, что предали его. Орал, что сын должен стараться, чтобы показать им, как они были не правы, чтобы отомстить им. И мальчик старался. И чем старше он становился, тем усерднее занимался. Но пришло время, когда подросток понял, что ему никогда не стать таким, как его отец, никогда не освоить его науку. И тогда он нашёл выход, как гасить отцовские приступы гнева — парень научился очень искусно имитировать. Имитировать, что всё умеет и понимает. Он стал просто мастером имитации.