— Да нет, никто не должен. Это я так, на всякий случай.
Вике не хотелось вдаваться в подробности — предоставлять Валентине Семёновне пищу для её больной фантазии. Она знала, что любая информация, которой владела консьержка, трансформировалась ею в чудовищные сплетни, которыми та любила поделиться с первым встречным. В этом Вика убедилась, когда однажды ей пришлось побыть в компании Валентины Семёновны дольше пары минут.
В то утро Вика забыла зонт, и, по закону подлости, стоило ей высунуть нос на улицу, как начался ливень. Но взглянув на небо, она поняла, что единичная небольшая тучка не сможет контролировать небо дольше пяти минут, и решила переждать дождь в подъезде — лень было подниматься в квартиру за зонтиком.
Валентина Семёновна, увидев, что ей неожиданно подвернулся, как она надеялась, благодарный слушатель, решила коротенько изложить самые важные детали биографии жителей подъезда. Вика и не ожидала, что за несколько минут можно поведать столько гадостей о стольких людях.
— Ты представляешь, — начала консьержка с самого вопиющего, — Федотов с шестого этажа, который строит из себя интеллигентного человека, на самом деле заядлый курильщик.
Хотя Вика отрицательно относилась к этой вредной привычке, всё-таки прямой связи между ней и интеллигентностью не видела.
— И ладно бы просто курил, а то ведь бросает свои бычки с балкона прямо на головы ни в чём не повинных прохожих.
После этой фразы у Вики закрались сомнения, что консьержка говорит правду, ведь она была точно уверена, что в квартире Федотовых нет балкона.
— Но это ещё что. У Ворониных сын-оболтус постоянно прогуливает уроки, — продолжала в запале Валентина Семёновна. — Я несколько раз видела, как мальчишка слоняется без дела по двору, в то время как ему надо быть в школе.
— А как тебе нравится Лихобаба Валерик? — консьержка начала неприятно хихикать. — Ну, не может у мужика быть такой фамилии и имени.
— Я думаю, — Валентина Семёновна перешла на шёпот, — он того… ну, как это…
Женщина вопросительно взглянула на невольную слушательницу в ожидании подсказки, но Вика не собиралась реагировать на её нездоровые намёки. Так и не дождавшись какой-либо реплики, консьержка решила оставить в покое парня с неподобающей по её мнению фамилией и перейти к следующему объекту:
— А Надька Романова — какая бесстыдница!
Вика даже вздрогнула. Романовы были милой семейной парой пенсионеров, которые жили на том же этаже, что и Вика. Ей было неприятно, что консьержка так неуважительно говорит про пожилую женщину. Да и, вообще, Вика была уверена, что у её доброй отзывчивой соседки нет никаких недостатков, заслуживающих такой резкой характеристики. Однако Валентина Семёновна нашла и у неё страшный грех.
— Она никогда не носит платьев. Вот постоянно в брюках и всё тут. Нет, ты представляешь, даже на свадьбе у внука была в брючном костюме. Совсем совесть потеряла.
Вике уже давно не нравилось в какую сторону зашёл монолог консьержки, но тут она окончательно вышла из себя. И никакие мамины наставления — никогда не грубить старшим — не помогли. Она выпалила:
— Хватит уже сплетничать!
Валентина Семёновна сразу поджала губки и сделала независимое выражение лица. Вика мысленно ухмыльнулась. Ей стало понятно, какую теперь характеристику получит она — хамка.
— Виточка, доченька, какая ты молодец, что приехала пораньше! — обрадовалась мама, когда Вика появилась на пороге родительской квартиры. — Мы с отцом так соскучились. Завтракала?
— А чай считается?
— Чай не считается. Это не завтрак, — ласково, но с укором сказала мама.
— Завтрак, это то, что у нас на столе, — радостно констатировал папа.
На столе Вику ждало её самое любимое блюдо — блинчики с творогом. Красивой симметричной горкой в большую вазу были насыпаны спелые ягоды. А на десерт испечён любимый всеми членами семьи яблочный пирог, который никто на свете не умел приготовить так, как мама. Глядя на красиво сервированный стол, Вика поняла, что очень проголодалась, поэтому приступила к завтраку с энтузиазмом.
Папа с мамой начали наперебой рассказывать дочке свои новости, успевая попререкаться друг с другом мимоходом.
— У Варвары Николаевны из 47-ой квартиры внук родился. Елизаром назвали, — сообщила мама, сияя от радости за свою подругу.
— Нет, ну они что, не могли попроще имя подобрать? Ведь язык сломаешь! — возмутился папа.
— Зато красиво и неизбито, — парировала мама. — Это имя может сделать Елизарчика необычным малышом, а в будущем креативным молодым человеком.