А Сергей Алексеевич, Добромир, Владыка Амвросий и высшие иерархи всех остальных человеческих тайных Орденов, как Светлых, так и Темных, включая даже «Великий Меч Атлантиды», в этот миг ясно поняли, увидели и осознали в Узоре Бытия то, что до этого момента оставалось для них лишь смутными предположениями — догадками о возможном наличии на Земле Предтеч, которые являлись дожившими до наших времен представителями сразу нескольких более древних, чем человечество, цивилизаций, воевавших и попеременно владевших этой планетой задолго до появления на ней людей. Теперь же высшие иерархи человеческих тайных обществ точно знали, что их организации являются далеко не единственными и совсем не самыми эффективными претендентами на власть в этом мире!
И уже в момент окончательного приближения «Я» Дмитрия к Престолу Божьему и сгорании последних, самых глубинных личных желаний и побуждений, сопровождающих это, его Душа, уже практически полностью поглощенная Сущностью этой Реальности, вдруг получила Божественное Воление. Свеого рода приказ, которым Творец разрешил и повелел ей, очищенной Фаворским Светом Нетварных Энергий, вновь воплотиться в земной Яви. И Душа вдруг ясно осознала, что даже сам факт использования Дмитрием Одиновым, последним ее Вместилищем, состояния «Явленной Души» являлся лишь одним из элементов Рисунка. Рисунка Пути ее развития, Изначально Помысленного Творцом. И устремилась по этому Пути дальше!
И спустя всего один квант времени стоящий в тренировочном зале элитного поселка коттеджного типа под Москвой канадский мальчик, еще говорящий по — русски с заметным акцентом, вдруг вздрогнул, застыв прямо посреди выполнения упражнения, и словно прислушался к чему — то внутри себя. И вдруг совершенно чисто произнес, обращаясь к инструктору:
— Я понял, что такое Спас! И могу это доказать! Если хотите, то прямо здесь и сейчас!
А наблюдавшая за тренировкой Пола «матрона» удивленно подумала, что она уже слышала эту уверенную интонацию у совершенно другого человека.
Два дня спустя после событий в Ираке
На крыше элитного московского дома, там, где был оборудован бассейн с ладьей, совершался древний обряд предания огню тела погибшего в сражении воина. Сергей Алексеевич поднялся по легкому трапу на борт судна, чтобы попрощаться с сыном. Тело Дмитрия лежало на широких носилках, увитых белыми и желтыми цветами. Хоронили его в парадном мундире со всеми полученными им еще за годы службы в военной разведке наградами.
«Да, сынок, вот ведь как бывает в жизни. Я — то думал, что в этой ладье провожать в последний путь будешь меня ты. А оно вон как получилось», — скорбно подумал Сергей Алексеевич.
Он стоял с непокрытой головой, и волосы его трепал резкий, порывистый и неожиданный, как судьба, ветер. По его сигналу под носилками вспыхнуло пламя. Оно объяло тело Дмитрия сразу со всех сторон, и в это время над горизонтом показался край солнечного диска.
— Я вверяю своего сына тебе, Господи, Творец Всего Сущего и Владыка Мира, — сказал Сергей Алексеевич, глядя на восходящее светило, и голос его дрогнул. Справившись с волнением, он продолжал: «Возьми его светлую душу к себе, и пусть приумножится твоя сила. Он сгорел, отдав все, что мог, людям»!
Ветер подхватил огонь, и вскоре уже полыхал весь корабль, предназначенный для последнего плавания. Последний сгусток энергии, который мог выплеснуть Дмитрий, столбом белого дыма уходил в заоблачный мир. И все, кто были на крыше, думали о скоротечности человеческой жизни и о том, что в ней важно успеть сделать главное. То, ради чего ты был рожден. Думал об этом и стоящий рядом с Добромиром и Владыкой Амвросием Пол.
Так закончилась одна история жизни и началась другая. Совсем другая история!