Уве уже был знаком с временными «дырами», и не очень удивился, когда вместо одного граба появился другой, более объемистый и с огромным дуплом, в котором вполне мог бы уместиться даже человек. Наконечник стрелы оказался спрятанным под птичьим пухом и гнездом из веточек, в котором лежали яйца филина. «Неужели друид сам сумел создать временной провал, законсервировав свой тайник на века?» — подумал Уве, но ответа на свой вопрос не знал: никому из нынешних магов не было известно, на каком уровне в ту эпоху находилась магическая наука. Но уже одно то, что подобные «дыры» друид отыскивал без всяких космических спутников, говорило о многом.
К тому самому озеру, возле которого произошло столкновение со «Стоящими у Престола», Мак'Грегора привело чутье мага. В какой- то момент он понял, что ему нужно быть именно там, поскольку в этом месте развернутся важные события, имеющие судьбоносное значение не только для его Ордена, но и для него лично. Пришлось изменить маршрут. И вот теперь, оставшись без огневой поддержки, он мог рассчитывать только на свои сверхчеловеческие способности.
В нем было столько агрессивной энергии, что даже звери, почуяв его, брали резко в сторону, опасаясь попасться ему на глаза. В квадрате 8- 11 Уве должен был ждать крошечный одноместный парамотор, спрятанный в надежном месте. Сделав еще несколько «перелетов» через овраги и плотные заросли, он вышел к цели. Откинув маскировочную сеть, имитирующую пригорок, Ирландский Монстр быстро выкатил машину на поляну.
Пока это был просто обычный парамотор. Но Уве произвел нехитрые манипуляции, и вскоре перед ним уже стоял секретный летательный аппарат под названием «Хищная птица». От обычных парамоторов эту «птичку» отличало несколько особенностей. Двигатель аппарата работал совершенно бесшумно и, вместе с особой формой крыла параплана, позволял подняться на высоту свыше шести тысяч метров и лететь со скоростью до 350 километров в час. Кроме того, «птичка» была практически незаметна не только для радаров, но и для визуального наблюдения. Это достигалось с помощью лазерного проектора голографических фантомов и специальной краски, которая, как хамелеон, меняла свой цвет и яркость, подстраиваясь под окружающий пейзаж. Сейчас она была под цвет травы и листвы, причем зелень проступила слегка поблекшая и пятнистая, с вкраплениями желтых и фиолетовых звездочек, имитирующих лесные цветы.
Уве влез в кабину. Почти без разбега парамотор взмыл в небо, мгновенно изменив цвет на темный, с бликами облаков, как было в этот момент в реальной вышине. И спустя всего пять минут его скорость уже достигала трехсот километров в час. Уве включил голографический проектор, и теперь ни один радар и ни один человеческий глаз не мог заметить летящую в небе «птичку», что и являлось ее главным достоинством. Ирландский Монстр знал об этом.
Он представил, как бегают по тайге его преследователи, «волкодавы», кроют матюгами непролазные дебри, сквозь которые им приходится продираться, и при этом даже не подозревают, что их поиски бесполезны. «Птичка» уже улетела! Так что, как говорится у этих русских, ищите, ребятки, ветра в поле. Флаг вам в руки, барабан на шею и. электричку навстречу! Чтоб вы сдохли все, суки!
— Ищите, ищите, ублюдки, — прошептал он, обильно приукрасив фразу непечатными словечками.
Кривая ухмылка вновь проявилась и доли мгновения гуляла на лице Монстра, придавая ему почти человеческий облик, как бывало в редкие минуты, когда у него обнаруживалось хорошее настроение. Но вскоре обычная суровость с необузданной жестокостью прорезалась глубокими складками вокруг рта. Глаза хищно сузились, блеснув затаенным огнем. Он вдруг отчетливо ощутил, как это бывало с ним в мгновения приходящих всегда неожиданно откровений, что с этим парнем, которого он дважды не успел убить, они еще столкнутся.
Глава 22. Учение продолжается
И снова Дмитрий полз по мокрой траве, прислушиваясь к шорохам леса и птичьему гомону. К распаренной солнцем спине привычно липла пятнистая роба, и все вокруг: и лес, и грязь, и вся эта жизнь, сведенная к наработке умений, которые помогут выжить в экстремальных условиях, — было привычно до тошноты. Локоть наткнулся на острый каменный обломок, и нервный узел, в который вонзился камень, отозвалась скоротечной болью, что тоже было обычно.
Дмитрий ощущал, что вошел в зону опасности, и, когда враг свалился сверху, с дерева, ткнув дулом автомата ему промеж лопаток, был готов к этому.
— Тыхо. Ты мнэ нужэн жь- живой, — на ломаном русском языке произнес нападающий. — Лэжать, русская бил. ть!
Одинов уже был в коконе Спаса. И произвел единственно правильные действия: рывком оттолкнулся правой рукой от земли, одновременно скручивая тело в пояснице. Скорость выполнения им этих движений была так высока, что ствол автомата скользнул вниз, и очередь ушла в землю. А Дмитрий уже провел тройку ударов: локтем правой руки по стволу, вдогон кулаком по запястью врага и ногой- в пах, завершая удар «скорпион жалит снизу». Автомат врезался куда- то в траву, отброшенный в сторону.
Враг выставил блок, но вынужден был отпрыгнуть, что позволило Дмитрию прогибом вскочить на ноги. И вот уже оба противника, хрипя, показывают друг другу виртуозные финты «рукопашки». Враг хорошо владел техникой скрытых и продолжительных ударов Мицзун- цюань, и Дмитрию приходилось отвечать в адекватной манере, работая в стиле Спаса «стелящийся туман».
Дмитрий знал, что его «окном уязвимости» в этот день, согласно семидесятидвухдневному солнечно- лунному циклу, является подсечка его левой ноги, и всячески оберегал себя от этого. Если враг собьет его на колено, то постарается рывком за руку бросить на себя, чтобы ударить по горлу. Такого развития боя допустить было нельзя.
Неприятель напирал. Перейдя на стиль «пигуа цюань», он чередовал «пустые» удары, которые внешне казались настоящими, с «полными». Он хорошо знал технику ураганных ударов, в основном направленных в голову. От таких трудно увильнуть, их лучше опережать, и нужно войти в контакт с психикой врага, чтобы ложное движение отличать от истинного, несущего в себе реальную опасность.
Настраивая единое психическое поле с противником, Дмитрий чувствовал, что враг ощущает себя стальным мечом, рубящим дрова, которые рассыпаются на поленья. Но меч может обломиться, наткнувшись на хороший щит или ответное лезвие меча. Стягивая свое энергетическое поле, чтобы создать эти «щит» и «меч», Дмитрий одновременно «ломал ваньку» — крутил и качал тело в боевом «маятнике».
Получались немыслимые амплитуды, в которых тело, казалось, должно было потерять равновесие, и как следствие, пропускать один удар за другим. Но как раз- таки этого и не случалось! Дмитрий искусно увиливал от кулаков и подошв врага. И при этом сам нападал!
«Маятник» тем и хорош, что позволяет резко уходить от ударов любой школы и трансформировать уклоняющиеся движения в мгновенную атаку. Ведь в любом бою главное — не уходить в пассивную, глухую защиту. Надо наступать, наступать и наступать.
Неожиданно брызнули солнечные лучи, пробившись сквозь завесу из листьев и стволов деревьев. Яркие и горячие, они шли почти параллельно земле. Теперь Дмитрий старался встать так, чтобы при его отклонениях Солнце ослепляло противника. Едва заметное движение врага к согнувшейся ноге не ускользнуло от его внимания: так достают нож. И он не ошибся, использовав этот крохотный миг, чтобы выхватить из- за плеча спрятанную там нагайку. Вход в удар они совершили одновременно.
Нож должен был обрушиться сверху. Удерживая натянутый шлепок плети левой рукой, Дмитрий ударил концом рукояти, шалыгой, по вражескому предплечью. При этом основной удар пришелся натянутой плетью по запястью врага, вывернув его согнутую руку с ножом. Изгиб за плечо был настолько резок, что сверкающее лезвие вывалилось из вражеского кулака, хотя неприятель не подал и признака прочувствованной боли. Дмитрий еще в воздухе догнал нож плетью, отбросив его далеко в сторону.