— А это разве не является подтверждением? — тут же последовая вполне логический вопрос.
— Слишком много было финтов, фальшивых маневров. Все эти действия мы разбирали, досконально изучили каждый шаг террористов, — продолжил Сергей Николаевич. — Если бы они хотели отправить боеголовку за рубеж, это легче всего было сделать, когда она еще была на Алтае. Рукой подать до Казахстана, а оттуда на самолете хоть куда ее вези, в тот же Иран. А они пол-России пропетляли, чтобы потом отплыть морем в Иран. Очередной финт.
— Это всего лишь слова, — не поддержал полковника генерал Журавлев. — Конкретно как-то ваши слова можно подкрепить действиями?
— Так точно, — вытянулся Радимцев и тут же стал перечислять: — Первое, это взять за холку погранцов и таможенников Астраханского порта и начать их колоть. Действительно "Хаммер" был погружен на СКС или его каким-то образом вывезли из порта? И сейчас в Астрахани боеголовку пытаются привести в боевое положение на какой-нибудь конспиративной квартире. Наша бригада сама бы занялась этим расследованием, но вызвали в Москву. Пришлось перепоручить разведотделу Каспийской флотилии…
Генерал-лейтенант Журавлев был уже в курсе этой инициативы полковника, козырявшего в Астраханском порту документом за подписью Президента. Получив от вышестоящего начальства команду "фас", флотские разведчики взялись за это дело. Арестовали таможенников и пограничников прямо в порту на рабочих местах, дома (тех, кто уже сменился), бросали в прожорливые чрева "бэтээров" и увозили. Грандиозная гауптвахта в мгновение ока превратилась в СМЕРШ сороковых годов, где все задержанные без разбора были подвергнуты интенсивному допросу. Все, кто имел отношение к СКС-1717, в один голос подтверждали — "Хаммер", сам загруженный под завязку (рессоры просели), был перегружен с теплохода "Емельян Пугачев" на сейнер.
Все это генерал знал еще в то время, когда "Ан-12" с разведчиками Сибирского военного округа заходил на посадку.
— Второе, — продолжал полковник Радимцев. — Необходимо задействовать агентуру в Иране, будут ли там выгружать "Хаммер", и при помощи детекторов проверить на наличие излучения. Ну а если обнаружат… — Сергей Николаевич развел руками, дескать, и спорить не о чем. Но по глазам полковника генерал понял: тот уверен в противоположном.
Подобная мысль пришла в голову Журавлеву час назад, и, несмотря на позднюю ночь, он позвонил своему другу, первому заместителю директора СВР генерал-лейтенанту Прокопенко. Старый разведчик еще не спал и сразу же снял трубку.
— Здорово, Андрей Андреевич, — ответил Прокопенко и добавил: — Знаю, что звонишь не просто так, поэтому обойдемся без реверансов. Говори, какая помощь нужна?
Телефон высшего командного состава СВР, как и руководства ГРУ, был защищен от прослушки, поэтому говорить можно было открытым текстом. В течение пяти минут Журавлев изложил Прокопенко суть своей просьбы. Артур Васильевич мог, конечно, поинтересоваться, почему самой военной разведке не задействовать свою резидентуру, но вместо претензий к коллеге генерал пообещал:
— Хорошо, Андрей, я сейчас же задействую "Сирену".
На том оба генерала расстались. Теперь же, слушая Радимцева, Журавлев отметил — полковник думает так же.
— Если же всего этого мы не сделаем, то не исключено, что через несколько недель чеченцы загрузят боеголовку в рефрижераторный вагон и отправят в Москву с пламенным приветом, — закончил свою мысль Радимцев, показывая тем самым, что полностью согласен с коллегой из ФСБ.
— Вот так вот, — хлопнул ладонью по столу генерал-лейтенант. — Ты садись, Сергей Николаевич.
Полковник опустился на свое место, и тут же поднялся сам Журавлев. Он строгим взглядом окинул сидящих напротив офицеров и произнес:
— Итак, господа, — при этих словах сердца Радимцева и Бородина учащенно забились. Военные по-прежнему обращались друг к другу "товарищ", "господа" были уже на гражданке. А в данной ситуации обращение "господа" могло означать приговор. — Такие хорошие фамилии, исторические фамилии, а вы… — генерал-лейтенант фальшиво вздохнул и продолжил: — Ладно, любая комбинация должна быть разложена полностью. Поэтому с этой минуты, — Журавлев демонстративно взглянул на циферблат наручных часов, — вы оба получаете сутки на отдых. Пока ваши версии подтвердятся или наоборот.
— А что потом? — не удержался от вопроса Бородин.