Именно потому, что я принужден молчать о том, что пережил, и из страха, что с течением времени я избавлюсь от мучающего меня страха, я пишу эти воспоминания для себя, как напоминание себе, как подтверждение того, что я пережил этот страх, о котором ни в коем случае не следует забывать, когда мы будем строить планы на будущее.
Вчера нас посетили. Пришельцы были совершенно непохожи ни на одно из виденных мною ранее существ. Не исключено, что многие на планете видели что-то, но скорее всего, если кто-то и видел, то не более чем странные пузыри. Мне довелось видеть тех, кто летал в этих пузырях, поскольку я уверен - пузыри были всего-навсего транспортными средствами. Несколько мгновений я был лицом к лицу с одним из тех, кто был внутри пузырей. Именно №лицом к лицу¤ - могу поклясться, что это было лицо. Не лицо человека, не лицо робота - оно было похоже на зыбкий, колеблющийся дым, но в нем проглядывали очертания странного лица. Оно все время меняло форму, растягивалось и сжималось, как резиновое. Я никогда не смогу забыть выражения этого лица, - ведь я видел его так близко, на расстоянии не более тридцати футов. Это была презрительная усмешка - будто Всемогущий Господь взирал на стадо свиней. Я внутренне содрогнулся, поймав на себе этот взгляд, и почувствовал себя маленьким, ничтожным, презренным существом. Мне стало нестерпимо жаль себя и себе подобных: все, чем мы занимались столько лет, представилось мне возней скарабеев в навозной куче, мелким и низменным.
Пузырей было около дюжины, хотя, сомневаюсь, что кому-то пришло в голову сосчитать их. Они быстро появились и так же быстро исчезли - задержались всего-то, наверное, минут на десять, если не меньше.
Они быстро осмотрели нас, - возможно, им и не нужно было тратить на нас много времени. Наверное, даже этого им вполне хватило, чтобы все про нас узнать. Они смотрели на нас без всякого интереса, ибо поняли, кто мы такие, чем занимаемся, и, скорее всего, решили, что мы просто ничтожества.
Может быть, они и не представляют для нас опасности, но главное - они знают о нас, с каким бы пренебрежением они к нам ни отнеслись. Вот поэтому-то я и не могу больше чувствовать себя в безопасности. Может быть, они нам ничего плохого и не сделают, но само чье-то знание о нас - уже опасность. Представить только: если они случайно обнаружили нас, просто так, от нечего делать, разглядели нас, то могут существовать и те - они наверняка есть, - кто по неведомым нам причинам ищет нас.
Мы так стремились к изоляции, отдаленности. Мы выдержали наплыв паломников - даже поощряли его, - и не только потому, что нам нужны деньги. Мы были уверены, что, даже если паломники будут рассказывать о нас, никто не придаст их словам особого значения - сочтут нас представителями еще одного презренного, ничтожного культа. Но, видимо, наши расчеты оказались неверны, а если так...¤
На этом месте записи обрывались. Джилл старательно разгладила смятые странички, аккуратно сколола их скрепкой, свернула в трубочку и положила в карман.
Еще ни разу она не отваживалась выносить из библиотеки какие-то материалы, но тут решила поступиться правилами.
№Енох, кардинал Феодосий, - думала она, - этот угрюмый старый робот... Неужели это он написал?¤
В этом металлическом черепе скрывался ум гораздо более тонкий и изощренный, чем она предполагала.
Глава 29.
Декер возился в огороде. Еще в первый раз Теннисон отметил, какой у него там образцовый порядок - ровные, ухоженные грядки, ни единого сорняка. Декер неторопливо орудовал мотыгой.
Теннисон остановился у изгороди и стал ждать. Наконец Декер его заметил, отряхнул мотыгу от земли, положил ее на плечо и направился по дорожке между грядками навстречу Теннисону.
- Давай уйдем с солнцепека, - предложил он, - а то жарковато нынче.
Он зашагал впереди, к тому месту, где падала тень от двух развесистых деревьев. Под ними стояли два самодельных деревянных стула и низкий стол, а на столе - кувшин.
Декер сел, взял кувшин и протянул Теннисону.
- Всего-навсего вода, - сказал он. - Теплая, наверное, но во всяком случае - мокрая.
Теннисон покачал головой.
- Ты первый, - сказал он. - Ты же работал.
Декер кивнул, поднял кувшин, выпил воды и передал его Теннисону. Вода действительно была теплая, но, как справедливо заметил Декер, мокрая. Теннисон поставил кувшин на место и уселся по другую сторону стола.
- Я всегда ставлю туг кувшин, когда работаю, - объяснил Декер. - До дома далеко бежать, если пить захочется.
- Прости, я тебя оторвал от дел. У тебя найдется еще одна мотыга? Я неплохо умею мотыжить.
- Бог с тобой! Совсем ты мне не помешал. Честно говоря, я даже рад, что ты помог мне вовремя остановиться. Я просто порядок навожу, так сказать. На самом деле тут ничего делать не надо.
- Том, мне нужно с тобой кое о чем поговорить, - решительно сказал Теннисон. - Понимаешь, я не знаю, друзья мы или нет. Мне кажется, что это так, но все зависит от того, что каждый из нас считает дружбой.
- Давай считать, что мы друзья, - предложил Декер,- пока ничего другого не придумали.
- Короче говоря, речь о Шептуне.
- А-а-а, значит, он до тебя добрался.
- Точно. А ты откуда знаешь?
Я не сомневался, что он это сделает. Он, видишь ли, был просто очарован тобой. Он мне сам сказал. Поэтому я и решил, что он обязательно тебя достанет.
- Но он не просто явился ко мне. Он стал... черт подери, как бы это получше выразиться... - Теннисон беспомощно защелкал пальцами, - ну да частью меня. Он проник ко мне в сознание. По крайней мере, он заявил, что может быть частью меня. Но сам я в этом не уверен. Если он и проник в меня, то пробыл во мне недолго.
- Ты прогнал его?
- Нет. Он пообещал уйти, как только я захочу этого. Тут он вел себя по-джентльменски.