— Если я правильно тебя понял, речь идет о том, чтобы заставить трех ученых упаковать свои вещи и свалить из города, правильно?
— Ну, я так и сказал.
Дидье начал накладывать себе еду, сдвинувшись при этом на край кресла и наклонившись вперед так сильно, что валик кресла приподнялся.
— Они должны просто исчезнуть из отеля или убрать и своих рейнджеров?
— В общем, исследования — или чем они там занимаются — должны быть немедленно прекращены.
Он махнул вилкой с насаженной на нее креветкой.
— И заграждение в лесу должно быть убрано.
Поль задумался на минуту.
— Похоже, понадобятся веские аргументы. Подкинуть им в кровать труп какого-нибудь животного будет явно недостаточно. Поскольку неизвестно, как отреагируют рейнджеры, хорошо бы заручиться поддержкой небольшой армии…
— Почему бы и нет? — сказал Дидье, пожав плечами. — У тебя есть кто-нибудь на примете?
— Да, есть у меня одни хороший знакомый… Правда, ему нужно будет сделать паспорт и визу…
— Все-таки ты из любого дела хочешь извлечь выгоду!
— Будет очень жаль, если дело провалится из-за таких мелочей, правда? Он алжирец, у него много связей и людей, которые для него сделают абсолютно все. Без политических пристрастий. Сегодня работает на тех, завтра на других, в зависимости от того, кто предложит больше денег.
— Солдат?
— В каком-то смысле.
— А оружие?
— Думаю, смогу найти оружие для небольшой армии солдат. Если, конечно, речь не пойдет о танках!
Мэр поднял вверх свои толстые руки.
— Боже, нет! Я не хочу гражданской войны. А где сейчас этот алжирец?
— Насколько я знаю, сейчас он в Марселе. А для нас это большое преимущество. Мы же не хотим терять времени.
— В Марселе? Но я думал, ему нужен паспорт и виза!
— Это на будущее, мой дорогой. Как еще мне уговорить его помогать нам, если ему не будет от этого никакой пользы?
— Просто заплати ему.
— Нет, исключено, так не пойдет. Знаешь, заплатить может каждый. Сначала ты для меня что-то сделаешь, потом я для тебя, понимаешь? Рука руку моет. Это же совершенно другой уровень отношений.
Дидье поднес к губам бокал коньяка и одним глотком осушил его.
— Хорошо, как скажешь. Дай мне информацию, необходимую для паспорта и визы. Мой домашний номер факса ты знаешь. Как скоро ты сможешь привести сюда алжирца и какое количество людей он может организовать?
— Думаю, это не займет много времени. А о количестве людей даже не беспокойся. Ты ведь уже объяснил мне, о чем речь и как это срочно. Завтра утром я позвоню тебе, хорошо?
— Да, хорошо. Я знал, что могу на тебя положиться.
Сказав это, Дидье встал.
— Нужно всегда идти на компромисс, Дидье. Кто знает, как завтра лягут карты?
Поль тоже встал, чтобы проводить брата до двери.
— Не забудь свою куртку. И поезжай осторожней, слышишь?
— Поль, я мог о себе позаботиться еще тогда, когда тебя на свете не было.
— Хорошо, хорошо. Тогда до скорого.
Дидье сел в машину и отправился домой; По большому счету, он добился того, чего хотел. Но почему-то он не чувствовал себя абсолютно довольным. Он казался себе просителем, а его брат, видите ли, снизошел до того, чтобы оказать ему услугу! Дидье бесило то, что он никак не мог отделаться от этого чувства. Он слишком явно показал, что хочет чего-то от брата. Конечно, Поль немного поприкидывался, но на самом деле сразу понял, что от него требуется. Дидье подозревал, что, прося у брата паспорт и визу для алжирца, Поль рассчитывал на нечто большее. Может быть, за это алжирец не только выдворит исследователей, но еще и окажется в должниках у Поля. Братец умел назначить себе цену. Но ничего, подумал Дидье. Пусть и для брата будет какая-то выгода. На этот раз на кону стояли более серьезные вещи. И он наконец сможет послать этих проклятых исследователей к черту.
Глава 17
10 мая, пещера Сен-Пьер-дю-Буа.
Питер и Патрик чувствовали, как страховочная веревка медленно и уверенно уходила в глубь пещеры. Это было знаком того, что у Штефани пока не возникало никаких трудностей.
Ученые только и делали, что отматывали веревку все больше и больше. В проходе уже было около десяти метров, но Штефани и не думала останавливаться. Однако она не подавала никаких знаков, о которых они договорились. Оттуда не доносилось не единого звука. Оба исследователя стояли на вырезанном в полу Кольце Монсегюра и были очень напряжены. Они сосредоточенно смотрели перед собой, туда, где в воздухе загадочным образом висела веревка. Исследователи стояли в свете непонятных голубых огоньков и настороженно вслушивались в подозрительную тишину.