— Перенос.
— Да, перенос. И если они уже такие, как изображают своих врагов — тут скоро будет очень плохо.
— А что тебя больше всего шокировало? — заинтересованно спросил Василий.
— Акцент на то, что «они не могут любить и не смогут никогда».
Василий хмыкнул.
— Это сходится с некоторыми моими наблюдениями. — ответил он. Мира, зная, что так он всегда начинает длинные монологи, промолчала, ожидая продолжения.
— Я недавно просматривал отчёты наших наблюдателей и наших агентов. И обнаружил очень интересную деталь. Когда Алексей Гамаюн рассказывал о Проекте «Венера» журналисту, то он спросил у него почти буквально: «а любил ли он кого-нибудь вообще в своей жизни?».
— Какой был ответ?
— Удивлённое молчание!
Мира кивнула.
— Они все бесчувственные чурбаны. Выходит, что только мы, экзоты и мутанты, сохранили человечность, уйдя от их «человечества».
— И это не всё! — со значением произнёс Василий Иванович. — Наш «монах» выдал точно такую же реплику в разговоре с Хелен. Оборотню класса «Сирена», помнящей время ДО Апокалипсиса.
— Бедняжка! Я его понимаю. Он потерял всю свою семью. Любимого человека. До сих пор мучается. Но то, что наши люди всё больше замечают эту разницу — между цивилизацией постапокалипсиса и нашей — отрадно! Значит, и поселяне уже про это заговорили.
— Заговорили как о само собой разумеющемся. Это отрадный знак. Но! Кстати… — Василий интригующим тоном выделил своё «но» и поднял палец. Мира тут же сильно заинтересовалась.
— Замечу: не так уж и беден ныне наш «монах»! — произнёс Координатор.
— Да?! — сильно удивилась Мира. — Он всё-таки излечился от своей многолетней депрессии?
— Мира! Ты даже не представляешь, как феерически вляпался наш бесшабашный Рома!
— Раман?! Вляпался?!!! Не может быть! Ты шутишь!
— Нет, представь себе, дорогая моя Мира. Не шучу! И термин «феерически» — это даже не для красного словца.
— Ага, дай угадаю… Он «вляпался» в какую-то историю, а вышел с большим приобретением? И что он нашёл эдакого? Тайную базу Изменённых?
— Не угадала! — Василий Иванович аж сиял от удовольствия.
— Ладно, не томи. Говори, что такого нашёл наш везунчик.
— Ну, для начала он огрёб от воинства Дома Блэр. От Боевых Котов. Еле выжил. Они его чуть на куски не порвали.
— Это из-за того мальчика-охранника, что ли? — догадалась Мира.
— Да. К сожалению, не уберёгся… Но после!..
Василий Иванович принялся от избытка чувств ходить туда сюда и размахивать руками.
Короче, почти в центре зоны нашей ответственности этот барбос нашёл: пункт «а», Светлую…
— Наконец-то наш принц нашёл себе принцессу! — воскликнула Мира.
Василий Иванович остановился и отрицательно покачал указательным пальцем.
— Это — мелочь. По сравнению с тем, что…
— Ну если это мелочь… то что же там такого важного может быть?!
— Так вот, пункт бэ — Высшую!
— По твоим восторгам, дорогой, там не просто Высшая… Я права?
— Ага! Из Последних! Это раз, и ка-ноль — это два!
— А как она там могла сохраниться, да ещё и Чистая? — наконец-то поразилась Мира.
— Представь себе, она была врачевателем у бедноты. Жила тихо, как мыша за плинтусом, тихонько применяла свои способности к излечению, а сверхспособности затолкала так далеко, что даже об их существовании забывать стала. И заметь! У нас под носом, в районах, где все патрули, — как наши, так и Блэр с Инквизицией, — постоянно шастают, жила уже три десятилетия!
— Ты повторяешься. Насчёт «под носом», — заметила Мира, улыбаясь.
— Так ведь какой случай! — продолжил размахивать руками Василий.
— Васенька! А кто ещё мог бы из них в тех условиях выжить? Только тот, кто откажется от конкуренции и начнёт вживаться в общество, принося ему пользу.
— Да всё равно невероятно!
— На себя посмотри! — насмешливо сказала Мира, — ты сам так поступаешь. И этим живёшь весьма небедно.
— …И спокойно! — тут же подхватил Василий Иванович.
— Ну… насчёт спокойно, можно ещё поспорить, а остальное присутствует.
— Я хотел сказать, что на моём хвосте не висит никакая Святейшая Инквизиция.
— А вот это не факт! Они даже у нас висят. Только и успеваем шарахаться по космосу.
— У меня с СИ весьма нежные, дружеские и вааще очень даже отношения! — ёрнически сказал Василий Иванович и расплылся в хитрой улыбке. — Я им стока всего сдал… И всяких…
— Ага! Из конкурирующих Домов, — поддела Мира.
— Ну… — Василий Иванович срочно изобразил лицо святого, — должны же мы помогать ра-адной СИ бороться с Детьми Дьявола? Должны! Ну… я вот и помогаю по мере своих скромных сил.
— …сдавая им всех, кто тебе дорожку перебежал.
— Ага! С выгодой для дела! А нехрен мне и моему делу палки в колёса совать. Не совали бы — дольше бы жили.
— Какой ты у меня акулистый капиталист! — хихикнула Мира.
— Ну, всё равно, прикинь: Высший, и у нас под носом, да ещё столько времени!
— Ловкая девочка, — поддержала Мира, но потом её лицо приобрело озабоченное выражение.
— Не верю я в мегаудачи. Это может быть вполне нормальная подстава, — наконец сказала она.
— Раман проверил и говорит, что никаких слоёв сознания у неё нет и изначально не было. И она ЧИСТАЯ.
— Чистая? Но это Раман говорит. Может, она ему Зовом все мозги залила. Есть возможность её перепроверить?
— Есть, есть! — отмахнулся Василий.
— И кому ты там собрался дать её перепроверить? — скептически спросила Мира. — Ладно, знаю я тебя. Не дёргайся. Я лично её проверю. А вообще, надо бы её проверить на деле. Она хочет уйти на звёзды?
— Да. У неё безопасной жизни, пока не обнаружили, что она не стареет и совсем не собирается стареть, примерно лет пять-восемь.
— Это достаточно большой срок… — задумчиво сказала Мира. — Но лучше бы её оттуда выдернуть не через пять, а через три. С запасом на непредвиденные обстоятельства, в виде не в меру наблюдательного мерка.
— Резонно. Но как мы можем её проверить?
— Пусть Раман возьмёт её в рейд. Пусть она посмотрит на мерзавцев вблизи, а то чую, что у них там, в Южном Округе, только вшивые мерки, да и то редко бывали. Пусть выберет сторону. Сейчас она явно посередине, если столько прожила тихо. А дальше… Пусть сделает нечто, за что её можно будет по праву наградить Звёздами.
— Тоже резонно, — кивнул Василий Иванович, но потом замялся. — Ты права тут в одном… Меня не раз пытались подловить вот такими «счастливыми случайностями». Всё агентуру мне под бок совали.
— И как, много насовали? — с интересом спросила Мира.
— У-у! Много! За пару лет, что тебя здесь не было, кто только к нам не ломился. У меня теперь целая коллекция агентов от половины Домов мира. Даже один из СИ есть.
Василий Иванович хищно хохотнул и принялся расхаживать по своему обширному кабинету кругами, при этом от избытка чувств разманивая руками в иллюстрацию своего рассказа.
— Ну, я их тепло пристроил… сытно. Едят, пьют, развлекаются и даже своих начальников радуют «свежими» донесениями. Они даже и не подозревают, что их за нос водят. Это я параллельно в Дома своих кротов ввинтил.
— И как это ты их так дезой кормишь, что они не чуют?
— Да просто! Создал кучу фальшивых отделов, а над ними поставил ещё больше народу, чтобы изображали кипучую деятельность и поставляли этим фальшивым отделам море бюрократической дребедени. Делал по принципу — чем проще, тем надёжнее.
— Вот эта канитель — проще? — с некоторым недоверием спросила Мира.
— Другие варианты в наших условиях были менее надёжные.
— Война разведок! Старо как мир! — философски заметила Мира. — Ты, я вижу, с ними управился хорошо.
— Ну… Если, честно… напрягают они меня! Как чемодан без ручки: И неудобно, и выбросить… нельзя! А с этой, Лэйлой надо будет полный объём проверок провести. Раман, конечно, великий спец, но истина дороже.
— Да не трусись ты так, Василий! Сделаю я для тебя! А… а сам ты что, не хочешь в это дело влезать? Ведь ты не хуже меня это сделать можешь.