Крики усилились. Бедолага задёргался, одна из игл с треском переломилась и торчала из бедра сверкающим копьём. Голубоватый раствор толчками выливался из обломка, растекаясь лужицами по бледной коже подопытного, чёрной ленте конвейера и стальным плитам пола.
Несколько минут пленника пичкали какой‑то гадостью. При этом транспортёр всё время двигался от одних манипуляторов к другим, а вместе с ним маленькими шажками перемещались и мы.
Наконец жуткие иглы остались позади. Человек уже не кричал, он сорвал голос и сейчас лишь сипло хрипел и дёргал головой. На его лице поселилась гримаса боли, по телу пробегали судороги, а в тех местах, куда влили раствор, остались крупные шишки.
— Сейчас будет самый интересный момент, как он мне нравится, — доверительно прошептал коротышка и вплотную приблизился к стеклу. Толстая оправа очков стукнулась о преграду, на которой появилось мутное пятнышко — след от участившегося дыхания.
Я почувствовал нарастающую в глубине живота дурноту, но продолжал смотреть, боясь выдать себя с головой.
Меж тем конвейер поднёс изуродованное тело к рядам изогнутых труб с распылителями на концах. Как только голова жертвы пересекла красный луч, лента транспортёра остановилась, из похожих на обычный душ рассекателей повалил газ и плотно окутал мученика белыми облаками.
Похожий на вату кокон шевелился, оттуда доносились странные звуки, словно кто‑то шлёпал веслом по воде, потом скрытая под завесой жертва захрипела, захлюпала, забулькала горлом, как будто захлёбывалась кровью. Вдруг из динамиков вырвалась громкое рычание. Это произошло так неожиданно, что я вздрогнул. Кригер повернулся ко мне. Я увидел глаза маньяка и выражение неподдельного удовольствия на лице.
— Вы тоже это почувствовали? — спросил он, вынул из кармана платок и промокнул выступившие на лбу капельки пота. — У меня на этом этапе кожа всегда покрывается мурашками. Но давайте смотреть дальше, скоро дойдём до моей инновации, — он спрятал платок и снова прильнул к стеклу.
Я сглотнул, пытаясь сдержать подкативший к горлу упругий комок. Несколько вдохов по методу йоги помогли мне справиться с собой, и я продолжил наблюдать за процессом.
Коридор наполнился громким гудением — невидимые колонки воспроизвели гул включившихся внизу вентиляторов. Пелена выбросила отростки и стала похожа на уродливого осьминога. Белые жгуты потянулись к прямоугольным раструбам воздухозаборников, постепенно истончая оболочку.
Скоро сквозь дымчатое облако проступили неясные очертания. Новое тело мало чем походило на прототип и заметно превышало его в размерах. Спустя полминуты я увидел точно такое же чудовище, что мне подкинула память незадолго до экскурсии.
Вервольф опять громко зарычал, хищно клацнул зубами. Под редкой пока ещё шерстью заходили бугры мышц, вздулись огромные — с палец толщиной — вены. Кожаные путы натянулись, но выдержали, хоть и предательски затрещали.
— Надо будет заменить фиксаторы, — пробормотал Кригер, поглаживая подбородок. — Браслеты из стали подойдут в самый раз. Вы согласны, коллега?
Я кивнул, наблюдая за тем, как острые когти беспомощно вспарывали воздух в миллиметрах от широких ремней.
— А теперь приготовьтесь, сейчас будет самое главное.
Конвейер потянул монстра к последнему приспособлению. Оно чем‑то напоминало мостовой кран, только вместо крюка на цепи висела железная сфера с круглыми оконцами по бокам. Внутри шара плескалась бурая жижа, и мне показалось, что в ней кто‑то двигался. Приглядевшись, я различил чёрные щупальца, они постоянно извивались, скручивались в кольца и едва ли не завязывались узлом.
К этому времени оборотня доставили к месту заключительной операции. Из‑под ленты конвейера с жужжанием выползли сверкнувшие в свете ламп стальные захваты. Четыре пары механических рук плотно прижали монстра к резиновому основанию, а пятая пара крепко схватила голову. Чудище зарычало и задёргалось в бесполезной попытке освободиться.
Загрохотала цепь, сфера стала быстро опускаться, я подумал, она ударит зверя по носу, но шар, покачиваясь, остановился в двадцати сантиметрах от морды. В глаза оборотню ударил яркий свет, из головных фиксаторов появились крюки, пролезли в пасть и широко раздвинули челюсти. Чудовище издало гортанный рык и снова попыталось вырваться из крепких объятий. Видимо, зажимы усилили давление, поскольку грозное рычание перешло в трусливый скулёж, а из разорванной губы брызнула кровь.
Косые лепестки на дне сферы с шипением скрылись в щели между стенок. Из звёздчатого отверстия с тихими щелчками полезла телескопическая трубка с резиновым загубником на конце. Чёрный наконечник плавно приблизился к раскрытой пасти, откуда с хрипом вырывалось дыхание, замер в паре сантиметров от выгнутого мостом языка.
Я застыл, предчувствуя какой‑то подвох. Рядом со мной напрягся Кригер в надежде на скорое зрелище.
И оно произошло.
Из трубки хлынула бурая жидкость, а вместе с ней и длинные глянцевые черви. Монстр задёргался, вырываясь из крепких зажимов, жижа продолжала хлестать, и, чтобы не захлебнуться, ему пришлось проглотить паразитов.
Измученный желудок не вытерпел, я сложился пополам и мощным потоком изверг его содержимое под ноги доктору.
— С непривычки всегда так, — сказал Кригер, отходя в сторону от зловонной лужи. — В первый раз и меня чуть не вырвало, но я сдержался. Хотите узнать, зачем это?
Я кивнул, достал из кармана платок, вытер губы.
— Ваше изобретение гениально, барон, но при всех стараниях вы так и не смогли продлить монстрам жизнь. Они жили чуть больше суток, а теперь, благодаря инвазии, срок службы изделия увеличился до двух лет. Конечно, результаты получены умозрительно на основе анализов, экспериментального подтверждения пока нет, но, думаю, мои расчёты верны. Вы представляете, какие это сулит перспективы?
— Представляю, доктор. Но зачем нам столь долгоживущие неконтролируемые особи? Ведь, если вы помните, помимо срока службы остро стояла проблема с управляемостью тварей.
— Паразиты и здесь пришли нам на помощь! — воскликнул коротышка и чуть не подпрыгнул на месте. — Они выделяют нейротоксины, которые сильно раздражают центр агрессии в гипоталамусе, а поскольку тот расположен рядом с центром голода, то вот он прямой путь к дрессировке: выполнил задание правильно — получи еду. Твари новой формации беспрекословно слушаются приказов и выполняют их с поразительной точностью. Правда, жрут очень много и, как следствие, гадят. У некоторых по три раза в клетках убирать приходится.
— Ну что ж, у каждой медали есть обратная сторона. — Я заставил себя улыбнуться, на что Кригер ответил оскалом, означавшим у него улыбку. — Спасибо за наглядную демонстрацию, доктор. Теперь я уверен: мы вовремя справимся с заданием фюрера.
— Хайль Гитлер! — заорал коротышка, застыв с вытянутой рукой.
Я ответил положенным воплем и посмотрел вниз. Пока мы разговаривали, конвейер унёс оборотня в другой зал, где, по словам доктора, шли испытания, и проходила первая в жизни чудовища кормёжка. Безумный учёный предложил понаблюдать за этим, но я отказался, сославшись на усталость. Мне с лихвой хватило процесса трансформации.
Возле машин с иглами суетились техники в герметичных костюмах со стеклянными шлемами а — ля аквариум. Осторожно касаясь набалдашников толстыми пальцами перчаток, они меняли повреждённые иглы, проводили какие‑то тесты аппаратуры и что‑то делали с трубками.
Ещё одна бригада работала возле сферы. Рядом с ними на тележке стояла бочка со знаком, отдалённо похожим на символ биологической опасности. Один из техников размотал опоясывающий бочку шланг и прикрепил к сфере. Другой взялся за рукоятку ручного насоса и стал дёргать её вверх — вниз. По тому, как задрожала гофрированная кишка, я понял, что в сферу закачивают новую партию гельминтов.
Поскольку больше в смотровом зале делать было нечего, Кригер предложил пройти в столовую. Я хотел сперва отказаться: перед глазами всё ещё стоял захлёбывающийся червями монстр, но потом передумал и согласился. Всё‑таки бутылка сельтерской, несколько кусков колбасы и сыр вряд ли сойдут за полноценный обед.