— Саня, мне страшно, — прошептала Марика, прижавшись ко мне. — Кто это сделал? Где все? Что с ними случилось?
— Не знаю, — мрачно ответил я, а сам подумал: вервольфы. Но как? Почему? Ведь я взорвал ёмкости с вакциной. Взорвал, ну и что? А сколько этих тварей уже было создано?
Так, Кригер хвастался мне, что готовых монстров отправляют на склад, где их держат в анабиозе. Охладители… Я замер, ухватив за хвост мелькнувшую мысль. Вот чёрт! Охладители! Я разбудил этих тварей, уничтожив цистерны с вакциной. Похоже, склад и казармы запитаны в одну систему охлаждения, взорвав ёмкости, я выпустил весь жидкий азот, температура в криогенных камерах повысилась, и вервольфы пришли в себя. Охрана была занята боем с партизанами, эти твари воспользовались моментом и сбежали.
Я схватил Марику за плечи:
— Ты понимаешь, что я наделал?
Она помотала головой, глядя на меня испуганными глазами.
— Я открыл ящик Пандоры!
На улице кто‑то закричал, загрохотали выстрелы, захлопали гранаты. Мы подбежали к окну и стали свидетелями скоротечного боя между вервольфом и отрядом из десяти пехотинцев.
Не обращая внимания на град пуль и осколков, монстр в два прыжка оказался среди врагов. Когтистые лапы так и замелькали в воздухе. Шинели быстро превратились в лохмотья, фонтанирующие кровью конечности полетели в стороны. Несколько обезглавленных трупов осели на дорогу, а сшибленные головы, подскакивая, покатились по улице.
Двое чудом уцелевших солдат кинулись наутёк.
— Аввууу! — завыло чудовище, встав на задние лапы и запрокинув голову к небу, потом опустилось на четвереньки и гигантскими скачками помчалось за беглецами.
Нагнав солдат, оборотень с хрустом перекусил шею одного из них, второго с треском разорвал пополам и стал жрать громко чавкая, сопя и причмокивая.
Я услышал не то вскрик, не то стон и какой‑то шорох, повернулся. Марика сидела, прижавшись спиной к стене, поджав колени к подбородку и уткнувшись бледным лицом в узкие ладошки.
Я присел перед ней, дотронулся до руки:
— Эй! С тобой всё хорошо?
Она посмотрела на меня сквозь растопыренные пальцы, едва заметно кивнула.
— Кто это сделал? — спросила она дрожащим голосом.
— Ты сама всё прекрасно видела. Вервольф.
Марика открыла лицо, прижала тесно сжатые ладошки к губам и помотала головой.
— Ты не понял, Саня. Кто создал этих монстров? Какое чудовище догадалось впустить ЭТО в наш мир?
Я взял её ладошки в свои руки.
— Это сделал я, Марика.
Секунду мы смотрели друг другу в глаза.
— Нет, — прошептала она, — ты лжёшь. Ты всё выдумал, ты такой же глупый, как и все мужчины: примеряешь на себя чужие дела и грехи, чтобы произвести на меня впечатление. Верно?
В её голосе прозвучало столько надежды, что мне захотелось ответить: «Да! Я глупый, потому что люблю!» Но вместо этого я сказал правду:
— Нет, не верно. Это сделал я.
Марика вздрогнула. Её глаза потускнели, лицо как‑то сразу осунулось, стало мертвенно бледным, неживым. Она застыла каменным изваянием и несколько секунд сидела не шелохнувшись.
— Марика, — прошептал я, потянувшись к ней.
— Пусти! — она оттолкнула меня, резко вскочила на ноги. — Зачем? Почему?
— Выслушай меня.
— Не хочу ничего слышать! Ненавижу! Убийца — а-а! Звонкий крик ударился в потолок, зазвенел бьющимся стеклом.
— Тише! — зашипел я, делая безумные глаза. — Он нас услышит.
Я подкрался к окну, прижался плечом к стене и выглянул на улицу.
Монстр ворочал головой, насторожив уши, как собака, цокал когтями, ходя по кругу, нервно нюхал воздух. С окровавленной морды свисали тяжи розовой слюны, на брусчатке повсюду виднелись красные отпечатки лап.
Я отпрянул, схватившись за автомат. Хотя какой от него прок? Я видел, как пули пехотинцев дырявили шкуру чудовища, не причиняя тому вреда. Раны затянулись с поразительной скоростью, лишь колтуны слипшейся шерсти говорили о недавних ранениях.
«Вот, гад, его свинцом нафаршировали по самое не хочу, а он бегает с прежней проворностью, хотя нет — вроде прихрамывает на правую ногу».
— Боишься? — выкрикнула Марика. В её глазах кипела ненависть, щёки пылали от гнева, а губы искривились в презрительной усмешке. — Так тебе и надо, мразь! Бойся, создатель, своего детища! Пусть эта тварь сожрёт тебя! Пусть!
Стёкла задрожали от оглушительного рыка. Я выглянул. Вервольф огромными скачками двигался к нашему укрытию. В считанные секунды он пересёк улицу, мощным толчком оттолкнулся от земли, с треском вышиб оконную раму и в туче сверкающих осколков влетел в комнату. Перекатившись по полу, встал на задние лапы, выпятил мощную грудь, поднял волчью морду к потолку и протяжно завыл.
Марика пронзительно завизжала, швырнула гранату в лоб чудовищу и забилась в угол, обняв прижатые к подбородку колени. «Колотушка» с глухим стуком отскочила от прочного черепа, стукнулась рукояткой о половицу, подпрыгнула и, ударившись цилиндром об пол, подкатилась ко мне.
Хрустя битым стеклом, царапая доски когтями, монстр двинулся к девушке.
— Эй! Я здесь! — крикнул я, лязгнув автоматным затвором.
Вервольф коротко рыкнул, скользнул по мне мутным взглядом, продолжая движение. Марика ещё сильнее вжалась в угол, прикрыла глаза руками, что‑то быстро шепча.
— Стой, тварь! — заорал я и спустил курок. Автомат затрещал, пули злобными шершнями вонзились в бедро монстра, с хрустом разрывая плоть и брызгая кровью. Вервольф взвыл, присев на раненую ногу, резко развернулся и бросился на меня.
Я всадил оставшиеся пули ему в грудь, отпрыгнул в сторону. Чудовище врезалось головой в стену, куски штукатурки и раскрошившиеся кирпичи с грохотом упали на пол, подняв тучи пыли.
И всё‑таки тварь зацепила меня. Острые когти распороли подсумок, два магазина с металлическим стуком свалились под ноги, третий повис, зацепившись выступом донца за растрепанный брезент. Я схватил его, быстро перезарядился. Пыль от разбитой стены ещё не осела, а я уже подскочил к мотавшему головой монстру и всадил все тридцать два патрона в левое ухо, снеся при этом половину черепа.
Мёртвая туша рухнула на пол. Почти сразу раздалось какое‑то шипение и треск. Монстр изменялся на глазах. Через несколько секунд на месте оборотня оказалось мужское тело с жутко изуродованной головой. Вместо лица была кровавая каша, но я и так знал, кто это, заметив буквы на пальцах правой руки.
— Марика! — я сделал шаг к девушке.
— Оставь меня! Видеть тебя не хочу! — крикнула она, встала на ноги и, пошатываясь, двинулась к выходу.
— Ты можешь уйти, Марика, но что ты будешь делать одна в чуждой тебе стране?
— Мне всё равно, лишь бы не видеть тебя, убийца! Ты создал этих тварей, привёл их в наш мир, чтобы они убивали людей, сеяли хаос и разрушения. Ты…
— Хватит! — мой голос прозвучал, как удар хлыста. Я подошёл к ней, хотел взять за руку, но она отвесила мне звонкую пощёчину.
— Не трогай меня! Уйди!
Я выставил руку ладонью вперёд, спокойно сказал:
— Выслушай меня, хорошо? Потом иди куда хочешь, я тебя не держу. Договорились?
Марика немного подумала, склонив голову набок и кусая губу, резко кивнула.
Я продолжил:
— Вервольфов создал я, но не тот, что сейчас перед тобой, а другой — Отто Ульрих фон Валленштайн. Это тебе понятно?
Марика снова кивнула. Я заметил, что ненависти в глазах стало меньше, но во взгляде всё равно чувствовалась напряжённость.
— Я же пришёл в этот мир, чтобы исправить сотворённое Валленштайном зло и стараюсь изо всех сил. Ты, если хочешь, можешь мне помочь. Откажешься — я не обижусь. Дальше пойду по выбранному пути до конца. Я всё сказал. Теперь ты свободна.