К вечеру того же дня путешественники определились с листами, подлежащими копированию, клирик выделил в качестве «ксерокса» молодого пухлого монашка с коротенькими и очень проворными пальчиками, тот заверил, что может писать по шесть-семь страниц в день, то есть срочный отъезд отложился минимум на полторы недели.
— И ничего не нужно красть! — воодушевлённо рассуждал Глеб, когда оба спешили в Богоявленский к вечерней молитве. — Видел? Записи, что балтское поселение существовало здесь ещё до Рождества Христова, первый замок отстроен лет за сто до легендарного Веспасия, да и о нём упомянуто, правда — нелестно. Напился с подданными, оттого варвары пробрались в Полоцк, убили царскую семью, город разграбили и подожгли…
— Чо другого ждать от будущих членов блока НАТО? — поддакнул Генрих.
— Но — факт. Пришли кривичи. И древнерусское полоцкое государство жило здесь задолго до Киева и Рюрика. Теперь смотри. Мы получаем полноценный список Полоцкой летописи XVII века, подлинный. Кладём в футляр, покрытый промасленной мешковиной, и дружно помираем в яме около Гродно с этим футляром в обнимку. В «Веспасии» нужно будет только организовать раскопки в Полоцке, где-то у Богоявленского собора, чтобы «обнаружить» наш список.
— Напарник! Что мешает и вправду спрятать в подвале собора? Заложить камнями, залить раствором.
Глеб упрямо мотнул головой.
— Триста семьдесят лет — большой срок. Что-то здесь будут колупать, ремонтировать, перестраивать. В нашей яме надёжнее.
— Убедил. Чо же лейтенант не поступил как мы? Дался ему этот крест…
— Тоже не понимаю. Крест потом столько раз всплывал в истории. Если его изъять сейчас, куча парадоксов неминуема. Мироздание — несогласное. Естественно, не позволило забрать реликвию, а пацана обрекло на смерть.
— А мы вступим в бой с самим Мирозданием и спасём белорусского олуха. Если только нам самим Мироздание не надаёт по ушам.
О том, что они не получили предупреждение на срочное возвращение, то есть всё удастся как надо, оба больше не вспоминали, не считая чем-то важным.
Больше занимало другое: как, не привлекая внимания, изготовить набор отмычек, приобрести ещё один монашеский балахон, а также верховую лошадь с седлом и прочими аксессуарами, чтоб Мазуров отъехал от Полоцка на безопасное расстояние и ждал коллег со списком Полоцкой летописи. Нужен сообщник, знающий все ходы и выходы в городе, кто не откажется помочь за пару серебряных монет.
Кандидатура на примете имелась, но только одна.
Глава 7
Ни одна операция не проходит по заранее разработанному плану, потому что Мироздание норовит преподнести сюрприз. А ещё потому, что не всё предусмотрели.
Началось с того, что из клеток, запертых на столь же массивные замки, как входная дверь, наперебой доносились стоны, вопли, проклятия и требования освободить, но только не отклик на вопрос, где содержится Кирилл Мазуров с базы «Веспасий».
— Свободу Анжеле Дэвис! — вполголоса вспомнил Генрих детскую кричалку, которую они орали в пионерлагере по команде вожатого, как можно громче — чтоб услышали в Белом доме.
Лейтенант, едва узнаваемый в свете факела из-за фингалов, украсивших физиономию, молча стоял на коленках, уцепившись пальцами за прутья. Запашок стоял… соответствующий.
Отперев дверь, Генрих подхватил его, Глеб толчком в лоб отправил обратно в глубину камеры другого ароматного сидельца, дёрнувшегося наружу.
Соучастники обсуждали массовый побег всех заключённых, чтоб муниципальные власти терялись в догадках — что это было и ради кого устроено. Но расползающиеся по всему Верхнему замку арестанты наверняка попадутся страже на глаза, а преждевременный шухер осложнит дальнейшее.
— Твою мать! Он совсем больной! — капитан, справившись с запиранием наружного замка, ощупал спасённого. — Прятать его на пожарище — не вариант.
Мазуров кашлял и температурил. В неотапливаемом помещении тюрьмы жестоко простудился. Ну не выживальщик он ни разу.
Первоначальное намерение оставить белоруса в сгоревшем во время последнего пожара и не восстановленном купеческом доме метрах в полутораста от тюрьмы, чтоб утром вывезти из Полоцка, пришлось отвергнуть. Натянув на парня монашеский балахон с низко опущенным капюшоном, они повели товарища к братской школе.
Внимания стражи избежать не удалось. Старший в патруле осветил троицу.
— Кто такие?