— Звучит обнадёживающе, — хмыкнул Генрих. — А как кости попадают в прошлое? Ты здесь их закапываешь?
— Ноу!
Из путаных объяснений на смеси языков удалось понять, что никакой материальный объект из нашего времени в прошлое не отправить. Бронштейну удалось создать установку, по существу — всего лишь программу, позволяющую на достаточно простом оборудовании организовать синтез чего-то в этом самом прошлом.
— Голова идёт кругом, — признался Глеб. — Мы вместе с Землёй движемся со скоростью сколько-то километров в секунду вокруг Солнца. То есть вчера на месте этой «тайм-машины» был космический вакуум.
— О, ес! Это есть парадокс, — учёный обрадовался толковому вопросу. — Я не знаю, почему есть привязка к координатам Земли. То есть, никто не знать — как.
В ночном лесу основательно похолодало. Гид смилостивился и повёл их в помещение. В корпусе, оборудованном под лабораторный, колдовали два ассистента. Один из них, словоохотливый, объяснил расклады, не спотыкаясь на каждой фразе как их босс.
— Сердце установки — этот сканер. Закладываем предмет, создаём электронный образ, вводим время переноса. Например, записку с надписью «хэллоу, Долли». Потом профессор возносит молитву Универсу и опускает главный рычаг. Даже если с Островцом согласовано, во всём «Веспасии» свет гаснет наполовину, компьютеры питаются от беспепребойников, а я рысью бегу к яме между соснами. Тихое место, туда никто тысячу лет не заглядывал. Кроме нас.
— И чо, ждёте записку?
Ассистент, аккуратный молодой человек лет двадцати пяти в очках, снисходительно улыбнулся.
— Сразу видно, Генрих Павлович, вы новичок в делах тепоральных перемещений. Если босс поставил на пятьсот лет назад, мы изменили прошлое. Значит, записка уже лежала там с 1524 года. Главное, чтоб не истлела.
— Так… Но вы же отправляли другие предметы раньше, — прикинул Глеб. — Допустим, вчера. Почему же вы не забрали вчера записку «хеллоу, Долли», запущенную днём позже?
— Потому что вмешательство в прошлое ещё не было осуществлено. Прошлое уже существует, в отличие от будущего. Представьте себе тоннель, который мы пробиваем все вместе. Мы — это Вселенная, Мироздание, профессор называет его «Универс» и даже считает чем-то разумным. В общем, вы, господа, не получите от себя самих никакого послания из 2030 года в духе «спасти Сару Коннор», потому что вас в грядущем ещё нет. Мы — в первом вагоне поезда, это ясно?
— Универс апрувс наш экспириенс, гайз. Он позволил мне тайм машин.
— Мистер Бернштейн считает, что такова воля Вселенной, поскольку она разрешила ему открыть алгоритм и составить компьютерное приложение для воздействия на прошлое, — истолковал ассистент профессорово красноречие.
— Но копировать предметы, переносить человеческое сознание… — не унимался Глеб. — Мне порой кажется… Как вас, молодой человек?
— Алесь.
— Мне кажется, Алесь, что Вселенная как-то слишком постаралась, дав белорусам столь много и сразу. По Сеньке ли шапка?
— Главное, что Универс позволил людям сварганить нейросети и искусственный интеллект. Теперь и не такие задачи по плечу. Но… Человека пока ничем не заменишь. И не отправишь дрон в Средневековье, высокотехнологичное оборудование там моментально выходит из строя. Тоже, видимо, причуды Универсума. Поэтому заснять Куликовскую битву на айфон и положить его в нашу яму — не выйдет.
— И что же должен был разведать Кирилл Мазуров? Поймите, Алесь. Мы с Генрихом испытали много такого, что вам лучше не слышать и не видеть. Но всё же хотим больше знать об опасностях.
— Первые два похода были чисто испытательными — в разное время. Пока мы ограничены девятым веком нашей эры, до библейских времён не достаём. Третий — в январь 1654 года. Выдавая себя за путешественника из Западной Европы, наш человек должен был добраться до Полоцка. 29 июня литвины сдадут город без боя русским войскам. В Софийском соборе хранится один из списков Полоцкой летописи. Практически всем документам древней белорусской истории суждено исчезнуть — частью во время этой русско-польской войны, долгой и жестокой, остальное — уже в петровское время, остатки погибнут в год наполеоновского нашествия.
— Ваш парень получил приказ спереть летопись?
— Именно, — подтвердил Алесь. — Причём, без преувеличения, с практической военной целью. Вы, служившие в армии России, прекрасно знаете: украинский режим провозглашает «славянское первородство» Киева, чему способствует легенда о как бы «единой» Киевской Руси. На самом деле, унитарного древнерусского государства не существовало, а Киев — отнюдь не колыбель восточнославянской цивилизации. Один из её центров — да. Но не более значимый, чем Полоцк, Псков, Новгород Великий и другие древнейшие столицы. Исчезновение одного из списков летописи ни на что не повлияет, впоследствии, как я сказал, все они и так утрачены. Но мы получим документ, позволяющий заявить южным соседям: сидите ровно на заднице, уважайте старших. То есть белорусов. Лейтенант был хорошо подготовлен и имел все шансы справиться. Но что-то пошло не так.