Попутчики попались неразговорчивые, ехать пришлось в полном молчании, нарушаемом лишь перестуком колес дрезины. Фонарь освещал железнодорожное полотно на какой-то десяток метров, выхватывал из темноты тюбинги, бесконечную вереницу кабелей и труб, а позади мрак сразу же сгущался, спеша поглотить и растворить в себе малейшие проблески света. Сталкер всматривался вперед, пытаясь углядеть возможную угрозу, постукивал пальцами по автомату, мирно покоившемуся на коленях. Но минута текла за минутой, а ничего не происходило. Парень слегка расслабился, позволив дрезине просто везти своих пассажиров. Катя, поначалу с интересом вертевшая головой по сторонам, бросила, наконец, это занятие и теперь просто сидела, не зная, чем себя занять. Оживилась она лишь тогда, когда впереди забрезжил свет - дрезина подъезжала к "Площади Победы". Остановка тут не планировалась, поэтому девушка сумела рассмотреть немногое - белый мрамор на путевых стенах, колонны с расширяющимися капителями, в углах которых тускло горели светильники, правда, меньше половины. Блокпостов никаких и в помине не было. Сталкер пояснил это тем, что с одной стороны станция надеется на "Площадь Якуба Колоса", а с другой на "Октябрьскую", которую обычно называли "Центральной". То, что в любой момент откуда-нибудь в туннель, а потом и на станцию, могут проникнуть мутанты - для жителей почему-то не являлось весомым аргументом. Сами же жители, коих было на платформе не так уж и много, проводили дрезину недоверчивыми безразличными взглядами. Мгновение - и транспорт нового метро погрузился в следующий темный отрезок пути.
И снова стучат колеса, отсчитывая метр за метром, опять взгляды устремлены вперед, в неизвестность. Мрак подступает со всех сторон, окутывает незримой тугой пленкой, единственным спасением от которой остается фонарь. Сталкер вздрогнул, когда дрезина противно заскрежетала и резко замерла на месте.
- Что случилось? - девушка тревожно встрепенулась, ухватив парня за рукав.
- Не знаю, - голос внезапно стал хриплым, во рту пересохло. Он обернулся к машинисту: - Почему встали?
- Обожди, - сухо бросил тот и прикрикнул на помощника: - Санька, черт лохматый, какого лешего замер, как столб?!
Но Санька не отвечал. В сердцах мужичок ударил незадачливого напарника в плечо. Удар был несильным, чтобы заставить того прийти в себя. Но вместо этого Санька начал медленно заваливаться на бок. Одна из его рук так и не отпустила рычаг дрезины. Испуганно вскрикнула Екатерина, зажав рот ладошкой, озадаченно зашептались пассажиры. Машинист в растерянности стоял, опустив руки. Весь его вид выражал полное непонимание происходящего. Судя по всему, подобное он видел впервые. Алексей протянул руку к бездыханному телу - от прикосновения голова Саньки откинулась, и сталкер увидел три торчавшие из шеи иглы сантиметров пяти-шести в длину. Сухо щелкнул затвор автомата, сталкер начал рыскать взглядом по сторонам в поисках противника. Никого. Все те же тюбинги туннеля, кабеля, кронштейны. Но кто-то же метнул эти иглы в шею несчастного. Взяться из ниоткуда они не могли. Значит, нужно искать.
Сталкер спрыгнул с дрезины, повел стволом по сторонам. Интуиция подсказывала, что враг где-то рядом, глаза же упорно не находили угрозу. Сообразив, что в потемках искать что-либо бесполезно, Алексей обернулся:
- Эй, подсветите-ка!
Луч дрезинного фонаря теперь светил в обратном направлении. Светил - и ничего не обнаруживал. Сталкер медленными шажками продвигался вперед. В какой-то миг чувство опасности обострилось до предела. И вместе с тем позади раздался женский крик:
- Леша!
Еще не понимая, что происходит, сталкер метнулся в сторону. Вовремя. Буквально в паре сантиметров от уха что-то противно просвистело, глухо ударилось о стену. Краем глаза сталкер успел заметить - иглы! Неведомый стрелок никуда не делся, он затаился в опасной близости и только и ждал, чтобы кто-то из людей потерял бдительность. Ну уж нет! Сталкер повернулся туда, откуда предположительно стреляли. Показалось, или мрак у противоположной стены гуще, чем обычно? Какой-то едва слышный звук - чье-то дыхание или просто дуновение туннельного ветра? Нет, не ветер. Ветер не передвигается, пусть и едва заметно. Он неосязаем и бесплотен, а то, что притаилось, явно обладало плотью. Соответственно, было вполне смертным. Сталкер нажал на курок, выпустив короткую очередь. Стрелял наугад, надеясь, что звук выстрелов испугает неизвестного пришельца. Но вместо этого раздался жалобный не то стон, не то визг. Несколько секунд - и все затихло.
- Свет!
Луч света послушно метнулся к стене туннеля. Сталкер осторожно, держа автомат наготове, подошел к черной туше, уже определенно мертвой, легонько пнул носком армейского ботинка. Нет, не двигается. Больше эта тварь иглы метать не сможет. Он опустился на корточки, рассматривая новое животное. Больше всего оно походило на мышь или крысу. Круглые уши, безволосый длинный хвост, вытянутая морда. Но, судя по размерам, эта мышка находилась на усиленном рационе - метра полтора в длину, в холке сантиметров сорок, не меньше. Дотронувшись пальцем до шерсти мутанта, сталкер сразу же отдернул руку. Наряду с обычной шерстью рыжевато-палевого цвета, эта мышь имела и острые иглы, незаметные с первого взгляда. Ими-то она и убивала своих жертв. Появление же мутанта объяснилось весьма просто - в паре метров левее бездыханной тушки возле рельс зияла нора, размеров которой аккурат хватало для того, чтобы в нее спокойно пролезла "мышь". Сталкер вернулся на дрезину, рассказал о находке. Пожилой машинист задумался.
- Я только одну животину такую встречал. И то, до Катастрофы. Как же ее обзывали-то? - он потер лоб, пытаясь вспомнить. - Вроде как иглистая мышь. Наверное. У одного приятеля видел в гостях. Раньше ж модно было всякую живность экзотическую, значит, заводить. Вот только та зверушка, которую я до войны видал, была сантиметров десять в длину, ну не больше. А эта тварюга?
- А теперь этот беззлобный мышонок мутировал в злобного монстра, - подвел итог Алексей. - Отец, не время тут вспоминать, ехать надо. Не приведи господь, еще вылезет кто. Да и товарища твоего надо еще будет похоронить.
Машинист согласно кивнул, пассажиры выдохнули с заметным облегчением, один даже вызвался помочь с рычагами, вместо погибшего Саньки. Девушка прижалась к парню всем телом, когда тот вернулся на свое место. Набирая ход, дрезина двинулась в путь. Через пятнадцать минут по глазам резануло светом - это была "Октябрьская".
Вход на станцию занял порядочно времени - полный досмотр личных вещей, придирчивое изучение документов, вплоть до малейшей закорючки в буквах. Оно и понятно - "Октябрьская", равно как и смежная с ней "Купаловская", являлась связующим звеном между двумя линиями минского метрополитена. Не раз уже станция выдерживала многочисленные атаки - завладеть таким лакомым куском, позволяющим контролировать и диктовать свои условия обоим веткам, желали очень многие. Несколько раз "Октябрьская" захватывалась, новая власть принималась диктовать свои условия, что ни к чему хорошему не приводило. Коренное население бунтовало, устраивало диверсии, портило и без того хлипкое оборудование, в общем, делало все, чтобы жизнь агрессоров превратилась в сплошной ад. И станцию вновь и вновь отбивали, возвращали исконным владельцам. В итоге было решено присвоить станции нейтральный статус, после чего ее жители смогли вздохнуть более менее свободно. Тем не менее, здесь старались поддерживать жесточайший контроль, никто не хотел повторения прошлых событий и пролития новой крови. Поэтому у каждого входа на станцию были навалены мешки с песком, стояли грубо сколоченные помосты с прожекторами, на которых всегда дежурили не менее трех человек. Вдобавок ко всему проходы хищно скалились пулеметными гнездами. Стволы смотрели на гостей холодно и равнодушно, но в любой момент были готовы грозно огрызнуться, плюнуть огнем, сметая все на своем пути, превращая в ничто. К счастью, сегодня им не пришлось демонстрировать свой буйный нрав - проверка документов завершилась благополучно. Дрезина со своими пассажирами и скорбным грузом затарахтела дальше, а сталкер и девушка вошли на станцию.