Джулиан минут двадцать стоял и смотрел на дождь, потом решил, что дождь перестанет лить еще не скоро, взял велосипед и покатил домой по лужам. Как это всегда бывает, дождь закончился как раз, когда Джулиан был уже за полквартала до дома.
Джулиан завел велосипед в подвальный гараж и смазал машинным маслом цепь и все механизмы. Велосипед Амелии тоже стоял в гараже, но это еще не означало что сама Амелия сейчас дома.
Амелия была дома. Она спала, но вскоре проснулась — Джулиан наделал достаточно шума, доставая свою дорожную сумку.
— Джулиан? — Амелия села в постели и потерла заспанные глаза. — Ну, как там у тебя прошло с… — Заметив, что он собирает сумку, Амелия спросила: — Едешь куда-то?
— В Северную Дакоту, на пару дней. Амелия встряхнула головой.
— Но зачем тебе… А, там эти уродцы Марти!
— Я хочу подключиться с ними. Сам все проверю. Может, они и уродцы, но в ближайшем будущем мы все можем превратиться в таких уродцев.
— Не все, — тихо напомнила Амелия.
Он открыл рот и сразу же закрыл. Взял три пары носков и уложил в сумку.
— Я скоро вернусь. Следующие занятия у меня во вторник, так что я вернусь пораньше, чтоб не опоздать.
— В понедельник нам многие будут звонить. Журнал не выйдет раньше среды, но они обычно обзванивают всех своих клиентов.
— Просто перешли сообщения на мой номер. Я могу ответить и из Северной Дакоты.
Добраться до штата Северная Дакота оказалось труднее, чем он думал. Джулиан нашел в расписании три военных самолета, на которых, хоть и с пересадками, можно было добраться куда ему нужно — до заполненного водой кратера Побережье. Но когда Джулиан подался заказать места на эти рейсы, компьютерный диспетчер сообщил, что он больше не пользуется льготами как участник боевых действий и получит билеты только в порядке очереди. Это означало, что шансы попасть на все три рейса снижались примерно до пятнадцати процентов. А вернуться обратно до вторника вообще оказалось почти нереальным.
Джулиан позвонил Марти, который пообещал посмотреть, что можно сделать, и перезвонил через минуту.
— Попробуй еще разок, — сказал Марти.
На этот раз Джулиан сразу же, без проблем, получил билеты на все шесть рейсов. Индекс участника боевых действий каким-то чудесным образом вернулся в его идентификационную карту.
Джулиан отнес вещи и дорожную сумку в гостиную и там стал укладываться. Амелия вышла к нему, поеживаясь от холода в тонкой ночной рубашке.
— Я, наверное, слетаю в Вашингтон, — сказала она. — Питер возвращается с Карибов и, может быть, устроит завтра пресс-конференцию.
— Как у него меняется настроение! Я думал, он улетал на острова, чтобы спрятаться от журналистов, — Джулиан внимательно посмотрел на Амелию. — Или, может быть, он возвращается в основном для того, чтобы увидеться с тобой?
— Он этого не говорил.
— Но ведь это он оплатил тебе билеты, разве нет? У тебя в этом месяце осталось слишком мало кредиток.
— Конечно, оплатил, — Амелия скрестила руки на груди. — Я помогала ему в исследованиях. Тебя, кстати, он тоже будет рад там видеть.
— Я и не сомневался. Но я лучше займусь исследованиями несколько другого вопроса, — Джулиан быстро покончил с укладкой вещей и оглядел комнату — не забыл ли чего? Подошел к столику и взял пару журналов. — Если бы я попросил тебя не ехать, ты бы осталась?
— Ты никогда не попросил бы меня об этом.
— Это не ответ.
Амелия присела на диванчик.
— Ну, хорошо. Если бы ты попросил меня не ехать, мы бы подрались. И победила бы я.
— Ты думаешь, только поэтому я не прошу тебя остаться?
— Не знаю, Джулиан, — Амелия чуть повысила голос — в отличие от некоторых я не умею читать чужие мысли!
Джулиан сунул журналы в сумку и тщательно закрыл ее на замок.
— На самом деле мне все равно — поедешь ты или нет, — примирительно произнес он. — Мы все равно когда-нибудь должны были через это пройти, так или иначе.
Он сел на диван рядом с Амелией, не касаясь ее.
— Так или иначе, — повторила Амелия.
— Пообещай только, что не останешься там навсегда.
— Что?
— Те из нас, кто умеет читать чужие мысли, еще немного умеют предсказывать будущее, — сказал он. — В течение следующей недели всем людям, занятым в проекте «Юпитер», пришлют уведомления об увольнении. Я прошу тебя только об одном — если Питер предложит тебе место, не соглашайся сразу, не подумав. Ладно?
— Хорошо. Я скажу ему, что должна обсудить это с тобой. Этого достаточно?
— Это все, о чем я прошу, — Джулиан взял Амелию за руку и легонько прикоснулся губами к ее пальцам. — Только не спеши — и все.
— А как насчет… Хорошо. Я не буду спешить, но и ты не спеши.
— О чем это ты?
— Бери телефон и закажи билеты на другой рейс, попозже, — Амелия погладила его по бедру. — Я не выпущу тебя из дома, пока ты не удостоверишься, что ты — единственный человек, которого я люблю.
Джулиан задумался на мгновение, потом взялся за телефон. Амелия скользнула на пол и начала расстегивать его брюки.
— Договаривайся побыстрее…
Последняя пересадка была у меня в Чикаго, но самолет летел чуть дальше Побережья, так что я имел возможность посмотреть с высоты на знаменитое «внутреннее море». Впрочем, назвать это «морем» можно было лишь с большой натяжкой, размером оно было вполовину меньше Великого Соленого озера. Но впечатление все равно возникало грандиозное — ровный голубой круг, обведенный со всех сторон белыми ниточками прогулочных дорожек.
Место, в которое я направлялся, находилось всего в шести милях от аэропорта. Такси здесь стоило кредиток, зато велосипеды давали бесплатно, так что я взял велосипед. Было жарко и пыльно, но физическая нагрузка даже доставила мне удовольствие — я целый день просидел без движения в самолетах и аэропортах.
Здание было построено в стиле, распространенном лет пятнадцать назад — все из зеркального стекла в металлических рамах. Надпись на заросшей лужайке перед домом гласила: «Дом Бартоломью».
Мужчина лет шестидесяти, в пасторском воротничке, надетом с обычной одеждой, открыл дверь и впустил меня в дом.
В прихожей стоял простой белый ящик безо всяких украшений, с крестом на одной стенке и ликом Христа на другой. Еще там стояла узкая и жесткая скамья у стены, простенькие неудобные стулья и столик с разложенной на нем духовной литературой. Мы прошли через двойные двери в столь же просто обставленную гостиную.