Амелия вынуждена была признаться, что сама она только взглянула бы на первую строчку и бросила бы послание в мусорную корзину.
То, что Амелия могла почитать в поезде, было далеко не таким заумным, но и не таким уж интересным — поскольку она не хотела вводить свой идентификационный код, то не могла получить доступ к библиотекам. В поезде был собственный электронный журнал, подборка открыток «США сегодня» и еще несколько других журналов для путешественников, заполненных в основном всякими приложениями и рекламой. Амелия долго сидела, просто глядя в окно, на убегающие вдаль совершенно непривлекательные картины американских промышленных городов. Островки сельскохозяйственных районов, которые встречались между городами, выглядели гораздо приятнее, и Амелия потихоньку задремала Когда поезд подъезжал к Омахе, автоматическое кресло разбудило Амелию. Но на перроне ее встречал совсем не Джулиан.
На платформе с самодовольным видом стоял не кто иной, как Гарольд Инграм.
— Наша страна на военном положении, профессор Хардинг. Правительство вездесуще, как вы сами убедились.
— Вы что, прослушиваете все общественные телефоны?
— В этом нет необходимости. Но на всех вокзалах и автостанциях есть скрытые видеокамеры. И если вас разыскивают федеральные службы, камеры проследят, куда вы направились.
— Я не совершила никакого преступления.
— Когда я сказал «разыскивают», я вовсе не имел в виду, что вас разыскивают как преступницу. Просто вы нужны правительству. Вот оно вас и разыскало. А теперь пройдемте со мной.
Амелия осмотрелась по сторонам. Бежать не имело смысла — на вокзале дежурили роботы-охранники и по меньшей мере один полицейский человек.
Но зато Амелия заметила Джулиана в военной форме, который стоял под прикрытием колонны. Джулиан прикоснулся пальцем к губам, подавая знак молчать.
— Я пойду с вами, — сказала Амелия. — Но против своей воли, и знайте, я обязательно подам на вас в суд.
— Я очень на это рассчитываю, — откликнулся майор, ведя ее к выходу из вокзала. Они прошли мимо Джулиана, тот вышел из-за колонны и тихонько пристроился позади них.
Выйдя с территории вокзала, они направились к первому из стоявших возле станции такси.
— И куда дальше?
— На первый рейс до Хьюстона! — майор открыл дверцу и не очень-то вежливо затолкал Амелию в машину.
— Майор Инграм? — раздался голос Джулиана. Наполовину забравшись в такси, майор обернулся.
— Что вам надо, сержант?
— Ваш полет отменяется, — в руке у Джулиана был маленький черный пистолет. Он выстрелил почти неслышно, и, как только Инграм обмяк, Джулиан подхватил его и сделал вид, что помогает сесть в машину. Потом Джулиан тоже сел в такси, расплатился карточкой из бумажника Инграма, после этого сунул его себе в карман и назвал адрес: — Гранд-стрит, 1236. Окружной дорогой, пожалуйста.
— Здорово, что ты пришел, — сказала Амелия, стараясь говорить спокойно. — У нас есть знакомые в Омахе?
— У нас есть знакомые, которые ждут нас на Гранд-стрит.
Такси зигзагом виляло по городу, а Джулиан смотрел назад, проверяя, не следят ли за ними. Машин на улицах было немного, так что заметить слежку, если бы она была, не составило бы труда.
Когда такси свернуло на Гранд-стрит, Джулиан повернулся вперед.
— Черный «Линкольн» у следующего перекрестка. Остановись возле него, мы там выйдем.
— Если меня оштрафуют за парковку в неположенном месте, ответственность будет лежать на вас, майор Инграм, — сообщило такси.
— Ясное дело, — такси остановилось возле большого черного лимузина с тонированными стеклами и номерами священнослужителя Северной Дакоты. Джулиан вышел из такси и перетащил Инграма на заднее сидение «Линкольна». Со стороны это выглядело так, будто солдат помогает пьяному вдрызг офицеру.
Амелия последовала за ними. На переднем сиденье находились двое: водитель — довольно мрачного вида седой мужчина в белом воротничке священника и Mapти Ларрин.
— Марта!
— Спешу на помощь. Это тот самый парень, что притащил тебе те бумаги? — Амелия кивнула. Когда машина тронулась с места, Марти протянул руку к Джулиану. — Дай мне взглянуть на его документы.
Джулиан вынул из кармана приличных размеров бумажник.
— Блейз, познакомься, это отец Мендес, из ордена францисканцев и Рейфордской тюрьмы строгого режима, — Марти раскрыл бумажник и принялся исследовать его содержимое, подсвечивая себе маленьким фонариком, который отыскался на приборной доске автомобиля.
— Насколько я понимаю, вы — доктор Хардинг, — Мендес приподнял руку в приветственном жесте, другой рукой ведя машину — лимузин был на ручном управлении. Впереди послышался звон колоколов, и на следующем перекрестке Мендес повернул, остановил машину и сказал: — Мы приехали.
— Вот это да! — воскликнул Марти и включил освещение салона. — Проверьте его карманы, нет ли там копий его приказов, — он достал из бумажника фотографию мужчины с немецкой овчаркой. — Хорошая собачка. А семейных фотографий нет.
— Обручального кольца у него тоже нет, — заметила Амелия. — Это важно?
— Обычное дело. У него есть имплантат?
Амелия ощупала затылок Инграма, пока Джулиан проверял содержимое его карманов.
— Парик, — она приподняла край парика. Парик сдвинулся с противным резким скрипом. — Имплантат есть.
— Прекрасно. Что там в карманах?
— Приказов нет. Билеты на самолет — на него и троих спутников, «два заключенных и охрана».
— Куда и на какое время?
— Открытый билет на Вашингтон. Класс допуска — два ноля.
— Это очень много или очень мало? — поинтересовалась Амелия.
— Самый высший допуск. Я думаю, ты будешь не единственным нашим шпионом, Джулиан. Нам не помешает иметь своего человека в Вашингтоне.
— Ты имеешь в виду этого парня? — удивился Джулиан.
— Да, после того, как он пару недель проведет в подключении с Двадцатью. Как раз и проверим эффективность нашей методики.
Они еще не знали тогда, какой суровой окажется эта проверка.