он был в очках, позолоченной оправы, а на руке у него болтался золотой
«Ролекс». Паства сидела в удобных креслах и в нужный момент проповеди
вскидывала вверх обе руки и кричали «аллилуйя».
— Кто лжец если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? — с чувством
декламировал проповедник. — Это антихрист, отвергающий Отца и Сына. Всякий
отвергающий Сына не имеет и Отца, а исповедующий Сына Отца имеет. Итак,
что вы слышали от начала, то и прибывает в вас. Если прибудет в вас, что
вы слышали от начала, то и вы прибудете в Сыне и Отце. Обетование, которое
он обещал нам, есть жизнь вечная. Аллилуйя!
— Аллилуйя! — хором подхватила толпа, вскинув обе руки вверх.
— Аллилуйя! — еще раз крикнул проповедник.
— Аллилуйя! — вновь ответила толпа.
После окончания проповеди паства расходилась по домам. Из зала было два выхода и у каждого стояли пожилые фербийки в монашеском одеянии, собирая
в железные кружки пожертвования. Твердой таксы не было, каждый давал,
кто сколько может. Проповедник дождался пока последний фербиец уйдет из
зала и зашел за сцену.
— Хорошо работаешь, Джон, — сказал проповеднику землянин сорока лет,
в черном, дорогом костюме, сидящий в кожаном кресле, и потягивающий из
тонкостенного стакана апельсиновый сок.
— Может тогда прибавите мне жалование? — спросил Джон.
— Всему свое время, Джон. Всему свое время.
Сидевшего в кресле землянина звали Джордж. В голосе его отчетливо звучали
повелительные нотки.
— Ты уже нашел кандидата? — спросил Джордж.
— Да, — ответил Джон. — Очень хороший экземпляр. Я думаю, все пройдет гладко.
— Ну что же. У тебя есть всего лишь неделя. Что будет если ты не справишься
ты знаешь.
— Знаю, — подтвердил Джон.
Джордж Ремингтон поставил стакан на столик, попрощался с проповедником
и вышел на улицу. Горячее солнце не успело обжечь его своими лучами. Джордж
юркнул во чрево «Линкольна», охранник закрыл за ним дверцу и сел на переднее
сиденье. «Линкольн» с американским флажком на правом крыле, сорвался с
места и сопровождаемый «Шевроле — Бейзер» на большой скорости понесся
по улицам Альверона.
Загородный дом Темного был великолепен. Не очень приметное с наружи здание
голубого камня внутри было отделано с душой и любовью. Излишней роскоши
не было, но в то же время было ясно, что ты попал в дом не к разжиревшему
коммерсанту, а к серьезному фербийцу. Первый этаж скорее был больше похож
на офис, нежели на жилище. В этих целях он чаще всего и использовался.
Второй этаж был отведен для жизни и отдыха. Бильярдная, гостиная, две
спальни, тренажерный зал… на улицу выходила огромная веранда. Он полностью
был отделан мадагайрой(11).
Темный плавал в бассейне. Он пытался успокоиться обычным для себя способом,
всю энергию направлял в руки, которые с остервенением врезались в прохладную
воду и, разбрасывая тысячи брызг, тащили за собой мускулистое, темно-бронзовое
тело.
Его верный помощник и правая рука Хорек сидел под акацией в плетеном кресле
и потягивал через соломинку из длинного стакана сок земного манго. Повод
для гнева босса, несомненно, был серьезным и кончиться это могло чем угодно,
но только не для него. Сегодня утром Хорек вернулся с Земли где договориться
с русскими и итальянскими коллегами о совместном бизнесе. Уже при нем
босс узнал подробности случившейся три дня назад перестрелки.
Наконец Темный немного успокоился и подплыл к лестнице. Как только он
выбрался из воды, телохранитель тут же подал ему широкое полотенце. Темный
на ходу кое-как обтерся и, бросив мокрую тряпку на стоящий рядом стул,
упал в плетеное кресло. Горничная китаянка принесла кружку настоящего
«Туборга» (Темный не любил фербийское пиво) с огромной шапкой пены. Темный
дунул на пену и принялся жадно глотать янтарный напиток. Осушив кружку
наполовину, он поставил ее на столик и с наслаждением выдохнул. Хорек
отметил, что шеф почти спокоен.
— Надо же быть таким придурком, — сказал Темный и залпом допил пиво.
Горничная поставила на стол новую кружку и забрала пустую.
— Да, — согласился Хорек, — Поступок наиглупейший.
— Что законники?
— Я только что звонил. Все нормально. Сыскарь решил, что это его старые
«дружки» мстят за прошлые дела. В клетку-то он посадил немало. Парнишку
своего послал в центральный архив, чтобы проверить кто на свободе из посаженных
им раньше.
— Хорошо если все обойдется, — сказал Темный. — А если нет?
— По нашим делам прямых концов от Шустряка к нам нет. А вот… по совместным
проектам… Все что официально, то чисто, а что…
— У тебя от перелета мозги закипели?! Если они выйдут на «ясли» нас после
этого из любой щели выковыряют.
— Да никуда они не выйдут! Шустряк ни о чем не знал. Его близко не подпускали.
Ну, взяли мы его под свое крыло, когда замочили папу казанского. У законников
таких разборок сотни по шкафам лежат. В папочках.
— Зачем он это сделал?! — крикнул Темный.
— Преданность показывал, рвение, — спокойно отвечал Хорек. — Как все
получилось… Они втроем сидели. Тихий, Швабра и Шустряк. Шустряк рассказывал,
что в аэропорту было. Говорит круто сработано. Наш клиент замочил чувака
за спиной у патруля законников и глазом не моргнул. Шустряк до конца остался
и видел, как законники клиента забирали с собой. Потом один из братанов(12)
принес фотографии и сказал, что кто-то приходил по адресу, выспрашивал
куда миссионеры съехали. Шустряк сказал, что это те же законники, что
в аэропорту были. Швабра и ляпнул, что похоже скоро будут проблемы. Ну,
вот Шустряк и решил избавить нас от проблем.
— Сколько их было? — спросил Темный. По всему было видно, что он уже
успокоился и просто просчитывает варианты.
— Два законника, шофер и потом старик землянин — сосед шофера по даче
— помочь пришел.
— А сколько Шустряк привел?
— Шестеро. Законники всех положили. Швабра как узнал от стукача у законников, на утро трупы увел.
— Хм… Увел… Я ему следующий раз голову оторву! Почему молчал? Все умные
стали… Самостоятельные!
— Испугался, наверное. Простил бы ты Швабру. Он нас ни разу не подводил…
И концы спрятал сразу, как узнал, без лишних разговоров.
— Где зарыли?
— Сожгли.
— Правильно. Так надежней, — одобрил Темный. — Ладно. Ну рассказывай,
как там земляне живут?
— Как они могут жить? Нормально пожрать — проблема. Почти все продукты
генетически измененные или вообще полусинтетические. Нормальное пиво проблема.
Музыки нормальной нет. Все мысли только трахнуть кого-нибудь и бухнуть.
Так они и бухают… У русских мы конечно сильно оторвались… Я там на с одним
гвардейцем из Интерпола схлестнулся, вроде нормальный братишка. Пойдем,
говорю, виски выпьем. За содружество планет. Так он на первом пузыре обломился.
Да и вообще противно у них. Вся планета либо на игле либо на траве. Культура
в прошлом веке умерла…
— Ты че, Хорек, опух? — улыбнулся Темный. — Ты сам в театре когда был
последний раз?
— А че сразу театр? Ну… один раз… давно был…. Еще в школе. Но книжки-то
читаю! Иногда…
— Погоди, я не соображу. Ты че завелся-то? — все еще улыбаясь, спросил
Темный.
— Да ни че… все нормально. Я тут… только… че то мне не нравится все
это. Может мы зря с ними связались?
— Ты сколько монет имеешь? — Темный перестал улыбаться и Хорек пожалел
о сказанном.
— Нормально имею.
— А сын у тебя где учится?
— В Имперском пансионате…
— Так че не так-то?
— Да не. Просто… они и мы…
— Те че, за планету обидно?
— Да нет. Говорю же все нормально, — засуетился Хорек.
— Запомни, Хорек, земляне, как и фербийцы — это стадо. А у каждого стада
есть свой пастух. Так уж получилось, что стаду нравится, когда пастух
в рясе. Ты если устал возьми отпуск, на пару недель. Слетай на острова.
Отдохни. А вот базара этого я чтоб больше не слышал. Мне на любую идею
насрать.
— Мне тоже, — с готовностью ответил Хорек.
К вечеру Темный нашел повод, чтобы заехать к компаньонам. Его интересовало,
знают ли земляне о последних событиях или нет. И если знают, то как отреагируют.