— Так… Вожу одного кошелька.
«Ауди» остановилось на том самом месте, где два часа назад подобрало Шальшока.
В возникшей в салоне автомобиля тишине было слышно, как ровно работает
двигатель.
— Спасибо, дядь Гриш, — сказал Монлис. — Извините, если вечер испортил.
— Все нормально, — улыбнулся землянин. — Рад был знакомству. Ты главное
зря не рискуй. За дело можно, а зря это глупо.
Монлис вышел из машины и, прощаясь, поднял вверх правую руку. «Ауди» заурчало громче, тронулось с места. Опустив голову Шальшок побрел домой. Стоя перед
дверью он пошарил по карманам и сообразил, что ключи оставил в квартире.
Но эта проблема решалась легко. Монлис позвонил в дверь к соседке и взял
запасной ключ. Правда, пришлось немного потрудиться, чтобы успокоить ее.
Внешний вид у него был, мягко говоря, настораживающий.
Оказавшись в квартире Монлис не включая света пошел в ванную, умылся и,
вытерев лицо и руки желтым махровым полотенцем, прошел на кухню, включил
чайник, сел на «уголок» за стол и снял с телефона трубку. Салиса дома
не оказалось. Шальшок позвонил дежурному, тот сказал, что инспектор Салис
в управлении сегодня больше не появился. Удивившись этому обстоятельству
Монлис налил себе крепкого чаю и, откинувшись на мягкую спинку, сделал
глоток. В голове крутилась только одна мысль. Найкула. Нет, он прекрасно
понимал, что фотоголографии фальшивые, но Найкула теперь стала невольной
участницей опасных событий. Вот только каких? В чем первопричина? Шальшок
снова поднес кружку с горячим чаем к губам и поморщившись отставил ее
в сторону. Он дотянулся до холодильника, достал из него наполовину пустую
бутылку водки и пол литровую банку с солеными грибочками. Налив треть
стакана Монлис в один глоток выпил зелье и вкусно закусил маринованным
опенком.
Боль в голове немного затихла. Монлис сидел, запрокинув голову и коснувшись
затылком холодной стены. «В чем же причина? — думал инспектор. — В убийстве
инкассатора? Вряд ли. Наводчика мы взяли организаторов тоже. Если был
кто-то еще, кто-то совсем главный, то доказать его причастность сейчас
невозможно. Все концы сошлись. Так что ему нет никакого интереса привлекать
ксебе внимание. Если причина в деле о убитой старушке?… Что собственно
я успел сделать? Найти труп? Два дня назад заехать в агенство и задать
десяток вопросов общего содержания? Нет, это все несерьезно. Документы
все в порядке, деньги старушка получила. Ну, кто виноват, если она засветила
их в магазине и поэтому в подъезде получила по башке? Никто. Пока что
конечно неясно чего она поперлась через весь Альверон, но… Нет причина
совсем не здесь. Если же все дело в миссионерах, то многое становится
понятным, но опять таки не все. Проще было бы грохнуть их с Салисом, а
не строить сложные комбинации с шантажом. Очевидно у них другие планы.
Перестрелка на даче явная самодеятельность Шустряка. После этого намекали
в посольстве, сейчас подсунули фотоголографии. Пытаются запутать? Выбить
из колеи? Возможно. Игра идет большая, тут можно и помудрить. Но все равно
проще убить. И обставить можно все очень красиво».
Монлис снял трубку и в очередной раз набрал домашний номер Салиса. Лоун
не подходил к телефону. «Ну где тебя носит?! Кобель старый! Нет. Что-то
они задумали. По их плану мы должны оставаться живыми. Зачем? Зря я его
сходу и по морде. Поговорить надо было. По крайней мере узнал бы что им
от меня нужно.
Монлис прошел в комнату, смахнув на пол осколки вазы лег на диван и закрыл
глаза. Шум в голове почти исчез. Ему было неуютно оттого, что Найкула
может пострадать из-за его неосторожных шагов. «Надо обязательно уговорить
ее уехать из города, — засыпая успел подумать Монлис. — Обязательно… Лучше
даже завтра…»
Салиса толкнули в спину и он оказался в маленькой серой камере. Железная
дверь за его спиной захлопнулась и лязгнула замком. Камера была два метра
в ширину и три в длину, стены бетонные, гладкие. Ни стола, ни стула, ни
кровати здесь не было. Инспектор прислонился спиной к холодной бетонной
стене и сполз по ней на пол. Жизнь снова усложнилась. Могло случиться
так, что больше он не выйдет отсюда.
«Зря я не сказал Шальшоку куда иду, — рассуждал инспектор. — Ломия будет
молчать при любых обстоятельствах, в этом он был уверен, он сам ее инструктировал.
Ничего. Монлис не дурак, если я не появлюсь в управлении сообразит, что
что-то не так. Что он сможет сделать дальше? Позвонить Неверову. Григорич
по своим каналам узнает где я, а потом…. Это все сработает только в том
случае, если я наступил на ногу имперской безопасности. Скажем если они
пасут миссионеров и мы с Монлисом просто мешались под ногами. А если нет?
Если Вартонус с ними заодно? В таком случае о моем нахождении здесь никто
не узнает. А если никто не узнает, значит меня больше никто никогда не
увидит. Хорошенькое дело! Только человек собрался домик у моря купить,
тут ему сразу и камень на шею.
Нет. Так не годится. Предположим, что я мешаю нашей родной имперской безопасности.
Значит, меня просто изолировали. Если так, то, скорее всего, это личная
инициатива Вартонуса. Неверов меня здесь отыщет и расскажет Шальшоку.
Монлис прорвется к Летерису и меня отсюда выпустят. Ну, надают подзатыльников,
чтобы я не мешался под ногами. В крайнем случае в отпуск отправят, а Шайер
на радостях влепит мне очередное предупреждение, премии лишит. Но все
будет так, если я мешаю своим. Если я мешаю чужим…
Когда меня взяли? Когда я узнал имя убитого в аэропорту. Икитос Ильвон…
Предположим что он с связан с миссионерами. Убил его фербиец с подмененной
личностью, так сказать продукт их же деятельности. Сбой в работе? Нет.
Казнь проштрафившегося? Возможно, но вряд ли. До этого мы проверили много
самоубийц и почти никакого противодействия нам не было оказано. После
убийства Икитоса в аэропорт быстро приезжает имперская безопасность. Значит
либо Икитос вражина и они за ним следили, либо он свой и они его охраняли.
Тогда какого черта они дали его убить и не появились сразу же? Нет. Что-то
не сходится. Икитоса убивают и через полчаса из Альверона приезжает имперская безопасность. Возможно. Если со спецсигналом, то можно успеть. Но как
они, черт возьми, узнали об убийстве? Не прошло и двух минут, как Ломия
вошла в систему, тут же появились черные с автоматами. В той комнатушке
они явно отслеживают содержание запросов. Если кто-то пытается получить
закрытую информацию — его сразу же проверяют. Это нормально, такое может
быть. Запрос у нас был оформлен по всей форме, Ломию они не тронули, по
крайней мере при мне, значит мое задержание — обычная штатная проверка.
В файлах могла стоять пометка, чтобы в подобных случаях сообщать Вартонусу.
Но тогда получается, что он опять следил. Он следил за живым Икитосом
и после его смерти он следит за тем, чтобы к информации никто не прикасался.
Когда стреляли в вице-премьера Вартонус приехал вместе с Летерисом. Случайность?
Возможно. Все-таки покушение на члена правительства. Или Летерис может
знать о том, что делают в империи миссионеры. Только вот знает ли?
Да нет. Глупость какая-то. Конечно, знает. Такая организация под носом
действует, а доблестные разведчики ничего не заметили? Нереально. А раз
они обо всем знаю и ситуация у них под контролем, то можно не волноваться.
Рано или поздно выпустят».
— Салис приходил? — спросил дежурного Монлис, как только вошел в здание
управления имперского сыска.
— Нет, — ответил дежурный и покачал головой.
Прыгая через две ступеньки Шальшок взлетел на второй этаж. Открыв дверь
кабинета, он с порога внимательно осмотрелся. Шкаф с делами, папки, досье
все как будто бы было на своих местах. Сейф! Шальшок достал из кармана
ключ и открыл его. Толстой тетради, в которой Салис записывал всё данные
по миссионерам и схем, в сейфе не было. Шальшок понял, что случилось что-то
неприятное. Салис пропал. Вместе с ним из сейфа исчезло все, что они смогли
нарыть по делу, условно названному ими «Подмена личности». Монлис закрыл
сейф и сел за стол Салиса. Нужно было что-то предпринять. Идти к полковнику