которые по нашим данным использовались для отбора объектов наиболее подходящих
для кодирования. Вас пригласили в посольство и в мягкой форме пытались
подкупить и запугать. Сегодня на стол Шайера легли фотоголографии о связи
инспектора Шальшока с фербийками непристойного поведения. И так вывод:
Инспектора Салис и Шальшок ходили в Американское посольство, как говорят
в МИДе, выразить протест насаждению американского образа мысли, насаждению
чуждых религий. После этого, подделав разрешение на допуск к секретной
информации, инспектор Салис проник в информационный центр имперской безопасности,
где и был задержан службой внутренней безопасности.
— Красиво, — сказал Салис. — Только допуск был настоящим.
— Это максимум, что мы можем для вас сделать, — сказал Вартонус, — чтобы
увести в тень от этого дела, не насторожив противника и не испортив вам
остаток жизни. Господа, вы хорошая команда сыщиков. Так ловите бандитов
и не суйтесь в разведку. Нам не нужна ваша помощь. Завтра, полковник Шайер,
вам сделает разнос и очень серьезно предупредит. Будет внутреннее расследование
о превышении служебных полномочий и на время следствия вас выгонят в отпуск.
— Вопросы есть? — спросил Летерис.
— Вопросов нет, — практически сразу же ответил Салис. — В отпуск так
в отпуск. Мы были уверенны, что имперская безопасность об этом не знает,
как не знает что некоторые его сотрудники работают на стороне противника.
Летерис и Вартонус расхохотались. Как показалось Монлису, сделали они
это неестественно. По крайней мере Вартонус.
— Да, господа сыщики, — сказал Летерис, вставая из кресла, — с вами не
соскучишься. Все. Будем считать, что мы поняли друг друга. Сейчас поедете
с полковником Вартонусом и передадите ему собранные вами материалы. Мы
их примем к сведению. И помни инспектор, два раза в одну лотерею редко
кто выигрывает.
Имперские сыщики встали, попрощались с заместителем директора имперской
безопасности и, в сопровождении полковника Вартонуса, поехали на Центральный
почтамт. Там Салис получил пакет, отправленный им же на свое имя, и передал
его Вартонусу. Полковник вскрыл пакет, убедился, что в нем лежит именно
то, о чем говорил инспектор, после чего все трое направились к выходу.
На площади перед почтой было немноголюдно.
— Не переживай, инспектор, — сказал Вартонус, открыв дверь служебного
«Фаэтона». — Если уж очень хочется заниматься разведкой, так сделай это
как положено. Напиши заявление и переходи к нам. Буду рад поработать вместе.
— Да нет, — сказал Салис. — Спасибо. Слишком сложно все у вас. Политики
много. Невиновного обвините, а виновного оправдаете, если в этом есть
необходимость. Я лучше буду карманников ловить.
— Тоже дело не последнее, — заметил Вартонус. — Удачи.
— И ты не чихай, — сказал Салис.
Вартонус сел в машину и она сразу же тронулась с места. Монлис шмыгнул
носом, вместе с Салисом проводил машину полковника взглядом. Когда «Фаэтон»
скрылся из виду Салис обернулся и посмотрел Шальшоку в серые и безумно
упрямые глаза.
— Спасибо, Монлис, — сказал инспектор, хлопнув друга по плечу.
— Неверову спасибо скажешь, — ответил Монлис. — А мне ты лучше скажи,
что Вартонусу копию отдал.
А не такие уж они и наивные, эти хитро прищуренные глаза. Салис не выдержал
и улыбнулся. Монлис расплылся в довольной улыбке. Значит, следствие продолжается.
Значит, Салис тоже почувствовал, что имперская безопасность врет или,
по крайней мере, не говорит им всей правды.
— Рад тебя видеть без петли на шее, — послышался за спиной знакомый голос.
Имперские сыщики обернулись. Перед ними стоял Неверов.
— Григорич, — Лоун пожал протянутую руку. — Спасибо.
Они обнялись. Монлис знал, что если бы у него не получилось вытащить Салиса,
Неверов дошел бы до президента империи. Правители Фербиса имели привычку
прислушиваться к командирам спец отрядов объединенного корпуса землян.
— За вами хвост, — сказал Неверов, обнимая Салиса. — Сейчас мы от него
оторвемся, и я вас познакомлю с очень интересными фербийцами.
— Когда ты меня в последний раз знакомил с интересными фербийцами, —
заметил Лоун, — меня доктор с того света доставал.
— Считай, Лоун, что тебе опять мишень на задницу приклеили. И вот еще
что. Если у вас есть при себе телефон, радиостанция или пейджер их нужно
выкинуть.
Имперские сыщики переглянулись. Монлис украдкой взглянул на серый «Фаэтон»,
в котором продолжали скучать два невыразительных субъекта. Он приметил
их сразу же, как только вышел на улицу. Троица постояла у дверей Центрального
почтамта чуть больше минуты и, не торопясь, двинулась к подземке, где
благополучно затерялась в толпе и ушла из-под наблюдения.
Майк Джеферс и Джордж Ремингтон сидели овальной в комнате. Они слушали,
доносившееся из колонок, тихое пение фербийского тенора и потягивали из
низких, толстостенных стаканов виски, разбавленный содовой и щедро засыпанный
льдом. Дверь открылась, в комнату вошел посол Уоррен. Он подошел к бару,
налил себе фербийской водки, разбавил ее апельсиновым соком и присоединился
к соотечественникам.
— Плохие новости, — сказал Уорен, усаживаясь в кожаное кресло напротив
первого секретаря посольства. — Только что в теленовостях сообщили, что
в центре реабилитации наркоманов «Путь к солнцу» четыре пациента покончили
жизнь самоубийством.
— Каким образом на этот раз? — спросил Джеферс.
— Передозировка. Обожрались Тикторинола(19).
Ремингтон с равнодушием выслушал от посла новость и с удовольствием сделал
очередной глоток из стакана. Джеферс же напротив был заметно огорчен этой
новостью. Он поставил стакан на столик, сцепил пальцы в замок.
— Джордж, я совсем не понимаю вашей флегматичности, — вдруг вспылил Майк.
— В вашей работе видны явные огрехи. Черт возьми, это уже шестнадцатый
случай массового самоубийства!
— С вашей нервной системой, господин Джеферс, — спокойно ответил Джордж,
— нужно сидеть где-нибудь в Санта-Барбаре или в Майями. Разводить детишек,
руководить местной общественностью и по воскресеньям ходить в церковь,
с пухленькой женушкой.
— Из-за вашей некомпетентности, господин Ремингтон, мы все рискуем жизнями,
— тем же издевательским тоном ответил Майк. — Мало того, что мне стоило
огромного труда ослабить противодействие имперской безопасности, засадить
за решетку назойливого инспектора, так вы своими ошибками в очередной
раз ставите нас под удар. Инспектор, между прочим, уже на свободе и с
Шальшоком ваша затея провалилась.
— Господин Джеферс, если у вас сдают нервы можете первым же рейсом возвращаться
на Землю и до пенсии торчать в своей Флориде, — жестко ответил Джордж
Ремингтон. — Это ваша затея с Шальшоком и Салисом провалилась. Моя затея
завтра сработает и как всегда безотказно.
— Не нужно перегибать палку, господа, — вмешался посол. — Господин Ремингтон,
несомненно… руководите проектом вы и вам решать насколько он успешно реализуется.
Мы же лишь оказываем посильную помощь. Но Майка можно понять. У нас была
престижная работа. И тут вы… как снег на голову с вашим проектом. Каждая
смерть опытного образца рано или поздно приводит к нам. Вы же знаете сколько
раз мы были на грани разоблачения.
— Перестаньте, Бил, — сказал Джордж. — Вы не хуже меня знаете, что на
Фербисе все гораздо проще, чем в штатах или в Европе. Здесь даже проще,
чем в России.
— Да, Джордж, намного проще. Но все же Империя Фербиса это не Африка
и не Латинская Америка. Здесь стеклянные бусы никому не нужны.
— Успокойтесь, господа, — улыбнулся Джордж. — Через три дня все кончится.
Мы стоим на пороге новой эры, эры мира и спокойствия. Три дня и вы, господин
Уорен, из посла превратитесь в наместника.
— Главное чтобы мы не превратились в обвиняемых, — вставил Майк. — Международный
трибунал и обвинение в преступлениях против человечности…
— Майк, международный трибунал у вас становится навязчивой идеей, — сказал