Теперь Марина замечала, как во время встреч Игорь украдкой скользит взглядом по циферблату. Она и сама часто смотрела на его часы, не то надеясь замедлить их ход, не то пытаясь перехватить взгляд Игоря, чтоб он наконец понял, как ей больно.
Всегда чувствовалось, что он собирается завершать вечер. Менялся его тон, поза, ответы становились односложными. И наконец – «Ну, что? Пора? Разлетаемся?». Раньше Марина спокойно кивала и улыбалась. Теперь она нарочно заводила какой-нибудь разговор, тянула время, задавала вопросы, если их не было, то просто ела как можно медленнее, просила добавки. Она ссылалась на усталость, просила посидеть еще немного или начинала активно заигрывать с Игорем.
Без повода подарила ему новые духи. Это был порыв. Ей очень нравились те, которыми он пользовался всегда, но вдруг захотелось, чтоб он носил запах от нее, от Марины. Ему, конечно же, неудобно будет отказать, не взять подарок, а дома можно сказать, что купил их сам. Так она завоюет какую-то часть его повседневной жизни – он будет пользоваться ее духами! Но Игорь не стал ими пользоваться.
– Извини, малыш, запах хороший, но не мой…
– А тот, значит, твой? Все ясно…
– Не понял?
– Просто странно. Ты как-то говорил, что эти духи тебе нравятся. Но как только их тебе подарила я, они вдруг «не твои».
– Ничего странного. У меня так часто – одно дело во флаконе, другое дело – на себе. Извини. Ну правда. Вечером увидимся?
– Вечером?
– Да. В центре. Посидим где-нибудь… Там сейчас красиво.
На свидание Марина надела новую блузку, белую с высоким воротом. В ней подбородок сам собой поднимался вверх и взгляд становился надменным. Хотелось смотреть чуть свысока – на Игоря, на ситуацию, на их роман, показать ему, какая она на самом деле независимая, забыть все свои срывы. Перестать быть жертвой.
Горделиво откинувшись в кресле, она прождала час. Игорь никогда не опаздывал, а значит, можно было смело пойти домой – он не придет. Но возмущение – он даже не предупредил! – помноженное на два бокала вина, буквально приковали ее к удобному мягкому креслу.
Марина написала сообщение: «Ты где? Я жду». А потом еще пять с разницей в три минуты. Сообщения доходили до адресата, но ответа не было.
Все понятно: вечер, он дома, рядом дорогие родственники, переписываться не с руки. Обычно Марина деликатничала, не звонила в то время, когда это, очевидно, неудобно. Но если бы она не набрала его номер сейчас, ее бы просто разорвало от боли и обиды.
Два гудка – и «аппарат абонента выключен».
Она набирала снова и снова, перезагружала зачем-то телефон, ждала пару минут, смотрела на часы, снова набирала.
«Аппарат абонента выключен…»
Выпила еще вина. Заплакала. Официант, собиравшийся убрать со стола, увидев это, тут же тактично исчез.
Сколько раз она видела подобную, вернее, точно эту же сцену в кино или в сериалах про женскую долю! Девушка ждет женатого любовника на свидание, а он не приходит, потому что именно в это время срочно понадобился жене, а просьбы жен гуляющие мужья, как правило, особенно сильно уважают. Ведь Марина все это знала. Даже посмеивалась над наивными дурочками, могла объяснить, разложить все по винтикам любой другой женщине. Но себе – не получалось.
– Ты хочешь, чтоб он ради тебя развелся? – зевая, бормотала на том конце трубки Светка.
– Нннеееееет… – всхлипывала не слишком трезвая Марина.
– Тогда радуйся тому, что есть.
– Не могуууу. Не хочу! Ничего ж и нет…
– А чего тогда тебе надо?
– Мне надо, чтоб он сделал выбор. Сам. Без моего давления, без моих вопросов, без намеков, сам! Пусть выберет! Понимаешь?
– А! Да тут все очень просто! Он сейчас где?
– Дома.
– С женой. Да?
– И что?
– Ну вот тебе и его выбор.
Игорь позвонил только к вечеру на следующий день. Извинился, сослался на «обстоятельства», которые срочно возникли и не пустили его к Марине, хотя он очень стремился.
Их разговоры стали другими. Не как раньше. Напряженными и в то же время слишком будничными. Она все чаще была недовольна, он все чаще оправдывался. Марина хотела видеться, у него находились неотложные дела. Она искала в его взгляде прежние искры, трепет, в поведении – игру, интерес, но Игорь был раздражающе спокоен.
– Ты говорил, что меня любишь… – ужасно противно от звука собственного голоса, от этих слов просительницы, но они вылетели сами собой.
– Люблю.
– Да ну? Но видимо, не только меня.
– Не только. Это же нормально.